Дача на Петергофской дороге,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Где же она?.. Куда и зачем ожидают ее? — спросил я снова, забывая игру и общество.

— Поехала навестить отца и возвратится к мужу. Ведь штаб дивизии расположен в городе, верстах в семи отсюда. Да ты знаешь ее, что ли?..

— Видал… встречал за границей… — пробормотал я, совершенно растерявшись, перепутал игру и рад был, когда хозяин пригласил гостей к ужину.

На возвратном пути, сидя прижавшись в уголок огромной кареты, в которой вмещалось все семейство моей тетки, я был снова вызван из задумчивости знакомым мне милым именем.

— Что-то Зенаида Петровна, — говорила одна из моих кузин, — чаще ли станет показываться в обществах нынешнею зимою?

— Ведь на нее что год, то что-нибудь новое находит, — заметила другая.

— Чего доброго! Может быть, и зимой, как летом, станет рыскать верхом по горам и долам, одна с толпою мужчин…

— Или бродить в лесу с книгою в руках…

— Спать на балах, когда все танцуют, или говорить без умолку, забравшись в уголок с каким-нибудь избранным.

— Считать всех нас чучелами, педантствовать, толковать о греческих мудрецах и о метафизике.

— Или отпускать остроты, от которых даже мужчины краснеют по уши…

Так щебетали наперерыв мои кузины, а я сидел, слушал и не верил ушам своим.

— О ком это вы говорите? — спросил я наконец в недоумении.

— Да ты ж сказал, что знаешь генеральшу Н***, — отозвалась тетушка, — о ком больше можно позволить себе такие речи. Ведь подобных причудниц, благодаря господа, не часто встречаешь на Руси.

— Зенаида? — вскричал я. — Зенаида Петровна Н***? К ней относите вы эти обидные насмешки и эпитеты? Ее называете философкой, педанткой, причудницей?.. И вы хотите уверить меня, будто знаете Зенаиду, этого ангела в теле женщины…

Окна кареты задрожали от взрыва хохота моих кузин.

— Ангела!.. Зенаиду-ангела!.. — кричали они, не переставая смеяться. — Ты с ума сошел!.. Ты помешался!.. Ты влюблен!..

— Да, я влюблен в нее! — отвечал я с досадою.

— Поздравляем!

— Я ее обожаю!