Мистер Морг

— Молчать! — прошипел Грейтхаус. — И чтоб никаких выходок.

Голос его дрожал — не от страха, а оттого, что он вышел из себя, а выходить из себя, как давно успел понять Мэтью, было одной из основных черт его характера.

Морг, подчинившись приказу, молчал. Его лицо было непроницаемо, по нему ничего нельзя было прочесть.

Грейтхаусу понадобилась минута, чтобы успокоиться. Он продолжал держать арестанта за рубашку и бороду.

— Да, пойдем пешком. Да, придется отпереть твои кандалы. Ты ведь этого и хотел? Ты ведь ждал, что это произойдет, правда?

Морг, выполняя первую из двух команд Грейтхауса, не произнес в ответ ни слова.

— До места еще точно больше мили, — сказал Мэтью, глядя на длинный спуск.

— Ты тоже помолчи. Дай пораскинуть мозгами.

Дурной знак, подумал Мэтью. Человека действия довели до того, что ему приходится размышлять.

— Ларец тяжелый? — прозвучал следующий вопрос. Не дождавшись ответа, Грейтхаус закрутил Моргу бороду. — Сейчас можно говорить.

Судя по глазам убийцы, ни малейшего неудобства он не испытывал. Видимо, прекрасно умеет подавлять болевые ощущения силой мысли, подумал Мэтью.

— Один человек унесет.

— Тогда ладно. Но заруби себе на носу: я всю дорогу буду держать тебя на прицеле, и, клянусь Богом, попробуй только отмочить какую-нибудь штуку, которая мне не понравится, я отстрелю тебе коленную чашечку. Понял?

— Я слышу вас, сэр. Но зачем мне отмачивать штуки: я хочу рассчитаться с вами ничуть не меньше, чем вы хотите сказать мне «прости-прощай».

Грейтхаус подержал его еще несколько секунд, чтобы показать, кто тут главный, и отпустил. Достав из кармана ключ, он отпер наручники и ножные кандалы, а Мэтью смотрел на это со все возрастающим беспокойством: явно они делают что-то не то.

Морг потер запястья.

— Сэр, прошу вас, — сказал он вкрадчивым голосом, — бросьте, пожалуйста, этот ключ в пропасть.

Грейтхаус помотал головой, зажав ключ в кулаке.

— Ну вот, я так и знал. — Губы Морга искривились в слабой полуулыбке, которая могла довести до белого каления. — Речь ведь идет о доверии, правда? Я верю, что вы — оба — поступите так, как обещали, хоть этот простачок-священник и не заставил вас поклясться. Почему я должен вести вас туда, где спрятано сокровище, если вы не хотите хотя бы — хотя бы! — сделать жест доброй воли и поручиться, что снова не наденете на меня кандалы, как только ларец окажется у вас в руках? — Грейтхаус ничего не ответил, и арестант бросил на него злой, раздраженный взгляд, а потом обратился к Мэтью: — Молодой господин, скажите ему, что, если он не выбросит ключ, я никуда не пойду.

— Тогда так и будем сидеть здесь, или как? — сказал Грейтхаус.