Обессилев, она сказала ровно, выговаривая слова по слогам:
– Пусть все уйдут. Папа, ты останься и всё мне скажи.
Все удалились. Они стояли, ожидая, за закрытой дверью.
Мила спокойно выслушала отца, затем сказала раздельно и тихо, словно удивляясь:
– Но это невероятно… невозможно… в этом нет смысла… Почему бы он сделал это? Папа, ты мне говоришь, но сам ты уверен, что это случилось?
– Уверен.
– Как странно… Это всё, может быть, только сон… Мы проснёмся сейчас…
– Мила, – начал генерал уже твёрдым голосом, – надо смириться с этим и переносить. Мы все страдаем за тебя и с тобою. Он оказался недостоин… это всё кончено. Надо всё перенести спокойно, с достоинством: наше имя… карьера твоих братьев…
– Зачем ты говоришь это? – прервала Мила. – Мне это всё равно. Я не хочу вам несчастья… Разве я мучаю кого? Разве я хочу этого? Я сама ужасно, ужасно горюю…
Она снова зарыдала и стала биться в объятиях отца. Все родные снова были с нею. Пришёл вызванный по телефону доктор. Он не нашёл непосредственной опасности для жизни или рассудка Милы, прописал полный покой и какие-то капли – принимать каждые три часа.
Мила была у себя в комнате, в той самой постели, из которой, полная радости, она поднялась два часа тому назад. Мать и тётя Анна Валериановна были с нею, не оставляя её одну и на минуту. Глаша, узнав о несчастье, захлёбывалась от слёз и причитала в кухне, став ни к чему не пригодной.
В доме наступила непривычная для «Услады» подавленная тишина.
У себя в постели Мила то лихорадочно говорила, прося о чём-то, не оканчивая слов, хватая то мать, то тётю за руки:
– Идите ко мне… пожалуйста, пожалуйста, идите ко мне… Сделайте что-нибудь… Мне так плохо…
То она падала на подушки, лежала молча, изредка всплескивая руками; то поднималась с постели влихорадочном возбуждении:
– Жорж обещал прийти к завтраку сегодня! Вы помните? вы помните об этом? Который час? Может быть, завтрак уже готов?..
И вспомнив слова отца о том, что Жорж арестован, она торопилась:
– Звоните по телефону… Мама… тётя… Его отпустят к нам… Должны отпустить… Мама, идите, просите!..
В комнату ворвалась распухшая от слёз Глаша.
– Глаша, Глаша! – крикнула Мила. – Видите, что случилось!..