– И?.. – поторопил ее Брунетти.
– По моей просьбе они назвали полное имя.
Губы синьорины Элеттры сжались. Вот что надо было сделать, но только не сейчас, а тогда, с друзьями, в ресторане…
– Они увидели мою реакцию и стали расспрашивать.
Секретарша посмотрела на комиссара, но теперь уже с явным вызовом.
Он отступил на пару шагов и прислонился к подоконнику. Сложил руки на груди и стал ждать.
– Я помню ее младенцем.
Сжатые пальцы синьорины Элеттры побелели от напряжения. Брунетти подумал – или понадеялся, – что сейчас она начнет оправдываться, говорить о своих обязательствах по отношению к девочке, и что у нее это вышло случайно, и она так удивилась, что не подумала о последствиях, в том числе и о своем профессиональном долге.
– И тогда я все им рассказала. О Лючии Ардити, и что он с ней сделал, и что сделала мать, чтобы помочь ему, в общем, какого сорта эти люди.
Брунетти понадобилось время, чтобы это переварить, и после паузы он спросил:
– А нападение на Белли?
– Это случилось через три недели, – сказала секретарша. – Я была в шоке. – И, как будто вспомнив, с кем говорит, добавила: – Но не удивилась.
– Вы встречались с ее родителями после того ужина?
– Нет.
– Думаете, это они организовали нападение?
Синьорина Элеттра посмотрела на Брунетти и, увидев выражение его лица, спросила:
– По-вашему, они позвонили бы мне и обо всем рассказали?
Он проигнорировал вопрос и задал свой:
– А девушка?
– Говорю вам: с того ужина я ни с кем из них не встречалась. – Секретарша всплеснула руками. – И возможно, больше никогда их не увижу.