Кража в Венеции

– Между другими книгами, – ответил Брунетти, поднимая с пола пустой переплет и вставляя в него издание на иврите.

– Хитрец! – проговорила Клаудиа, не скрывая восхищения.

Она посмотрела на корешки томов, стоявших на полках.

– Все эти книги? – спросила она, оценивая объем работы.

– Наконец хоть какая-то зацепка, – сказал Брунетти. – Это самое малое, что мы можем сделать.

И он потянулся за следующей книгой.

Еще через час они перебрали все книги в шкафу; в тридцати семи современных изданиях обнаружились старинные – их было так много, что Брунетти пришлось вызвать Фоа, чтобы тот забрал их. Вдоль левой стены теперь лежали книги – стопки, каскады, горы. Некоторые из томов были совершенно целые, некоторые – распотрошенные (их Франчини использовал в качестве камуфляжа).

Кроме фолиантов, Брунетти нашел в одной из книг (в первом издании Das Kapital[127] Маркса) выписки частного банкирского дома из Лугано и еще одного, из Люксембурга, согласно которым общая сумма размещенных там депозитов составляла 1,3 миллиона евро. Счет в Лугано был открыт более двенадцати лет назад, в Люксембурге – всего три года назад. Бо́льшую часть суммы внесли наличными, но было и несколько банковских переводов; со счета снимали только наличные. Поскольку теперь они расследовали убийство, а не банальную кражу, можно будет затребовать у банков информацию об отправителях этих переводов. Еще Брунетти подумал, что в Отделе по борьбе с кражами произведений искусства могут заинтересоваться номерами счетов, с которых Франчини поступали деньги.

Комиссар предусмотрительно попросил Фоа захватить с собой пару картонных коробок, и когда водитель позвонил в дверь, Брунетти впустил его. К этому времени они с Гриффони уже перенесли книги в холл и сложили их стопками на столике у входной двери. Когда пришел Фоа, Брунетти попросил его (перчаток у водителя полицейского катера, разумеется, не нашлось) подержать коробки, пока они упакуют книги.

Закончив, комиссар закрыл дверь в комнату, взял у Фоа одну из коробок и пошел вниз по ступенькам.

– А что будет с теми книгами, что мы оставили? – спросила Клаудиа.

Брунетти пожал плечами. Кому-то придется расставить их по полкам. Может, брату Франчини, если он решит оставить дом себе. Мысли комиссара уже вертелись вокруг банковской документации. Еще неплохо было бы найти специалиста и узнать у него стоимость книг, которые они только что обнаружили. Банковские счета и депозиты – это всего лишь цифры, никаких ошибок в интерпретации.

Выйдя из дома Франчини, Брунетти удивился – на кампо опустилась ночь. Он взглянул на часы, и оказалось, что уже начало десятого. Поиски заняли три часа; внезапно выяснилось, что Брунетти очень устал и проголодался. Но в деле наконец наметился прогресс, так что с едой и отдыхом придется повременить.

Когда полицейские свернули в канал, ведущий к зданию квестуры, Брунетти как раз перебирал в уме людей, которые могли бы помочь им с книгами. Самый подходящий кандидат, Се́лла, жил теперь в Риме, и они уже давно не связывались. Лет десять тому назад он обручился с двоюродной сестрой комиссара, и с тех пор мужчины время от времени общались.

– Почему бы и нет? – проговорил Брунетти вслух.

– Что? – спросила Клаудиа, перекрикивая гул мотора.

– Я знаю одного эксперта, – ответил комиссар, подходя поближе к ней. – Он сможет сказать, сколько стоят эти книги.

«Франчини заплатил за них жизнью», – подумал Брунетти, но вслух не сказал – незачем. И еще до того, как катер причалил возле квестуры, комиссар набрал номер Селлы.

Опустив формулу вежливости, Брунетти спросил у него, не поможет ли он им определить рыночную стоимость нескольких десятков старинных книг.

– Гвидо, – сказал Селла, и Брунетти отчетливо услышал его голос во внезапной тишине, возникшей, как только Фоа выключил мотор, – не представляю, почему ты звонишь мне в такое время. И вообще, в каком, по-твоему, столетии мы живем?