Но больше ничего не добавил.
Когда молчание затянулось, Эрика поднялась со стула. Может, дело не в выпитой наполовину бутылке «Миллер Лайт». Может, виновато то, что она увидела этой ночью.
Может, дело в том, в какие места заводила её жизнь — в отвратительные по большей части — поэтому присутствие в её доме представителя другого мира казалось сущим пустяком.
Когда Эрика обошла стол и встала рядом с Бальтазаром, он посмотрел на неё, мускулы его шеи напряглись, когда он запрокинул голову назад.
Не прикасайся к нему, — сказала Эрика себе. Прикоснешься к нему сейчас, и пути назад не будет.
— Его в любом случае нет.
— Что? — прошептал мужчина.
— Неважно.
Эрика подошла так близко, что ему пришлось раздвинуть колени. А потом она коснулась его волос, вспоминая, как гладила его, когда он лежал на полу того склада в луже собственной крови.
— Покажи мне, — потребовала она. — Если не можешь сказать, так покажи.
Между ними повисла напряжённая пауза, казалось настолько же плотная, как воздух после взрыва бомбы. Как выяснилось, это была преамбула к тому, что действительно перевернёт ее жизнь.
Бальтазар поднял верхнюю губу, обнажая зубы.
И когда она обратила внимания на очень длинные клыки…
… они ещё больше выдвинулись из его челюсти у неё на глазах.
Эрика шумно задышала, но даже это не помогло справиться с внезапным удушьем в груди.
— Вампир, — прошептала она.
— Ты не должна меня бояться. Просто знай…
— О… Боже.
С усталостью на лице Бальтазар вскинул руку, пытаясь остановить выводы, к которым она пришла в своей голове.
— Подожди, вы люди всё неправильно понимаете. Мы не кусаем и не обращаем людей, и кол в сердце ни чем не отличается от кинжала. И на хрен дефлорацию девственниц… И чеснок с распятиями нам не страшны. — Он покачал головой. — Мы просто отдельный от вас вид, и мы просто хотим жить в мире, а это бывает сложно, когда вокруг так много людей… И есть другие существа помимо людей, желающие нам смерти. Мы постоянно в состоянии войны. Одно хорошо — мы профи в сражениях.