Пофиг. Не это сейчас важно.
— Ты сделал что-то с моими воспоминаниями, — простонала она, чувствуя боль в висках. — Прекрати это…
В ответ он схватил ее и встряхнул:
— Откуда ты узнала?!
— Оставь мой разум в покое!
Их лица находились так близко, что Эрика видела вкрапления в его радужках, и по неясной причине в голове мелькнула мысль, что ничего приятнее его одеколона она никогда не нюхала… мысль неуместная и ненужная.
Пытаясь с глубокими вдохами перетерпеть головную боль, желая остаться в сознании, Эрика хрипло сказала:
— Я знаю, что ты украл мои воспоминания. Ты должен вернуть их назад. От твоих действий мой разум стал неустойчивым, я уже сомневаюсь в своем рассудке. Прошу. Верни их.
Эрика говорила быстро, слова сливались, звуча как жалоба, но это все, на что она была способна. В мыслях творился бардак, пугающий ее, практически не позволяющий формулировать связные предложения.
— Ты не должна меня спасать, — выдохнул он хрипло.
Да… во сне она вернулась в управление. Был черный дым, выходящий из этого мужчины. А потом пришел следующий кошмар, с тенью у нее дома…
— Откуда тебе известно, что было в моем сне? — прошептала она, понимая, что стоит на пороге какой-то новой неизвестной реальности.
— Я ничего не знаю. Ты сама произнесла эту фразу перед тем, как отключиться. — Потом он выругался. — Я снился тебе?
— Да, сон повторяется. — Головная боль стала сильнее, когда она попыталась получить доступ к воспоминаниям, но Эрика заставила себя продолжить: — Я не могу… не могу вспомнить подробности. Наяву я ничего не помню, но когда я засыпаю, я вижу тебя. И я знаю… — Она снова ощутила пронизывающий ужас. — Что-то преследует тебя, ведь так?
Мужчина в черной коже ослабил хватку на ее руках.
— Нет, не так.
Когда он не продолжил, Эрике показалось, что она ничего не добьется, если продолжит давить.
— Верни мне мои воспоминания, — потребовала она.
На каком-то уровне ей не верилось, что она говорит об этом, особенно потому что она никогда не верила в гипноз, контроль над разумом и прочую подобную хрень. Но он же ничего не отрицал, верно? И даже выглядел виноватым.