Потому что казалось, что в Колдвелле было два мира, явный и тайный, эти мгновения сейчас с ним заставляли ее преодолевать пропасть, о которой, как ей казалось, ей не положено знать.
— Ты не сможешь спасти меня. — Он покачал головой, изучая ее лицо взглядом. — И происходящий бардак — кроличья нора, в которую ты не должна соваться.
Эрика вспомнила, как проснулась, падая со своего стола. Было два сна, один повторяющийся из триплекса, а другой новый, напугавший ее… где происходил этот ночной кошмар? Где она была…
— Я спускалась по своей лестнице, — выпалила она. — Была в своем доме. Свет не горел. Я спускалась по лестнице к входной двери. Я посмотрела в зеркало… там была тень. На меня бросилась тень… тень, которая вылезла из тебя.
Четкие воспоминания нахлынули на нее вместе с вернувшейся мигренью, но Эрике было плевать. Было облегчением помнить хоть что-то… даже если волосы встали дыбом на затылке, а все тело покрылось мурашками. И это было странно. Ночной кошмар, где тебя преследует какое-то зло — стандартное порождение подсознания, и все же она нутром чувствовала, что этот сон был…
Был реальным.
Она пришпилила подозреваемого жестким взглядом:
— Не хочешь, чтобы я тебя спасала? Ладно. Но не оставляй меня в положении, где я не смогу защитить саму себя. Та хрень у меня дома.
Зарубка на память: дерьмовая ситуация всегда может стать еще дерьмовей.
***
Стоя над своим детективом — хотя она не была
И наркоторговец оставил эту женщину живой.
Балз зашел через входную дверь и прошел на медный запах в эту спальню… и когда стало очевидно, что он опоздал, он собирался сразу же уйти.
Но кое-что ему помешало.
Кажется, судьба знала, что его детектив появится здесь.
И вот он, закопался еще глубже.
— Дерьмо. — Балз окинул взглядом грязную комнату. — Твою… дивизию.
Когда его глаза не предложили ему вариант на скорую руку — ведь здесь ему не ярмарка для решения проблем — Балз сосредоточился на Эрике. Она смотрела на труп, не двигаясь — а значит, в ее голове кипела работа. И он был тому причиной.
— Я никогда не верила в существование списка, — сказала она отстранённо, словно обращалась к себе. — Никогда… а сейчас, кажется, поверила.
— Какой список.