Давид нежно поглаживает оголённую попу и пальцами постоянно забирался внутрь, чуть касаясь увлажнённых губок между ног.
Он сподобился их раздвинуть для лучшего доступа и ласкал внутреннюю часть то одного бедра то другого, вызывая мелкую дрожь по всему телу.
— Никогда не думал о таком положении, но это даже любопытно, как считаешь? — спросил он, наклонившись к моему лицу и лизнув губы.
Я ещё подёргалась для приличия, обдумывая сложившуюся ситуацию, и констатировала:
— Больная фантазия таких как мы, вызванная долгим воздержанием от половых отношений может порой творить страшные вещи.
— Таких как мы, — усмехнулся Давид. — Есть мнение, что мы извращенцы. Но я считаю, что мы с тобой выше тех, кто хочет обычных отношений. Мы посвящены в тайну, возвышающую нас над смертными. Ты и я. Мы. Вместе.
Его голос и слова как мед растекались по сердцу, полностью отражая то, что я когда то писала. Считала. Мне казалось, что такие люди выше других, потому что знают больше, посвящены в некую религию.
Религию истинного доверия. Там нет ссор. Нет скандалов. Есть четкое разграничение. Он главный, ты принимаешь все, что он скажет. Будешь получать удовольствие от любого его решения. Даже в жизни. Даже если он совершит ошибку, сделает тебе больно. Твоя задача смиренно ждать и простить.
Но даже в юности я понимала, что истинные пары БДСМ сказка. Утопия. И тем ценнее, что я нашла свою.
Глава 67
— Я люблю тебя Давид и готова принять все, что ты захочешь со мной сделать.
— Даже это? — половые губы обжег удар плети. Раз другой. Я выгнулась, вскрикнула, но сказала:
— Да!
— А это, — низко зарычал он и мою шею обхватила знакомая ткань, сдавила, почти лишила дыхания.
— Да!
— А это? — анального отверстия коснулось что-то скользкое и металлическое. Я вся сжалась, напряглась, вспоминая агонию прошлого и все-таки расслабилась, и сказала:
— Да!
С Давидом мне бояться нечего, даже пробки, которая аккуратно вошла внутрь.
Я вскрикнула, когда установка, на которой я висела, подняла меня выше, от чего между ног стало ещё жарче от дыхания Давида.
— Ты так прекрасна в своей покорности, в желании быть смелой. Быть моей, — пронзил меня его вкрадчивый голос, так же как очередной удар между ног плетью. — Я так хочу тебя. Всегда так сильно тебя желаю.