— Думай с кем разговариваешь, щенок! — рявкнул тот.
— Это тебе бы стоило думать, с кем и, главное, как ты разговариваешь! Выметайся отсюда! — закричал Володя.
Брагинский посмотрел на него совершенно ошарашенным взглядом, но всё-таки поднялся и вышел.
Телефон включился, пошли сообщения о пропущенных звонках, в том числе Юрины, отправленные сорок минут назад:
«Я закончил. Всё нормально. Заедешь за мной? На улице опять дождь собирается».
«Я промок, взял такси, еду к тебе».
Он набрал Юру, но не дозвонился — занято. Володя хаотично просчитывал: если Юра вышел пять минут назад, значит, ещё где-то рядом. Даже если собрался вызвать такси, маловероятно, что успел найти водителя, готового ехать в Володину глушь.
Непрерывно звоня, Володя стал натягивать пиджак. Вдруг в кабинет заглянул Брагинский.
— Этот пидор — он тебе кто? — зло спросил он.
— Не смей его так называть!
— Ты так за него заступаешься, будто… — протянул Брагинский издевательским тоном. — А… я кажется, понял… Это — то самое семейное обстоятельство, да?
Володя замер с трубкой в руках, повернулся к Брагинскому и негромко ответил:
— Да.
— Я видел по камерам, как вы ночью заходили с этим голубком в кабинет. Господи, Вова, узнай твой отец, чем ты тут занимался… Или, может, он знал, что его сын — гомосек? — продолжал издеваться Брагинский.
— Ещё слово, и я тебя уволю на хер!
— Нет, Вова, не уволишь. С таким, как ты, работать не буду я. Я увольняюсь сам, — заявил он.
— Увольняйся! — крикнул ему Володя. — От тебя и так толку как от дерьма! Даже нормальный раствор заказать не можешь. Заплатишь за обваленную стену и катись на все четыре стороны!
Брагинский, не ответив, хлопнул дверью приёмной.
На выходе из кабинета Володю остановила Лера.
— Владимир Львович, я на всякий случай посмотрела, куда ушёл ваш друг, — неожиданно произнесла она. — Он вышел из офиса и повернул налево, в арку.