— Ясно, — зло буркнул Володя.
Но, запоздало осознав, как мягко и тактично Лера назвала Юру, он остановился на лестнице и повернулся к секретарю. Бледная и взволнованная, Лера стояла в дверях приёмной.
— Спасибо, — искренне сказал он и поспешил на улицу.
Юра действительно оказался во внутреннем дворе офиса. Он сидел на бордюре, курил и разговаривал по телефону:
— «Ласточкино гнездо», да. Это за городом… — Он увидел Володю и, не договорив, сбросил.
«Да что же это такое? — думал Володя на ходу. — Даже в моей собственной компании на Юру косятся и оскорбляют. Как я могу уберечь его от ненависти окружающих, если не могу сделать этого даже здесь?»
— Прости меня, прости-прости, — зашептал Володя, бросившись к нему. Он сел на корточки перед ним, взял его руки в свои, стал целовать.
— Ты что, заметят же! — воскликнул Юра, поднимаясь.
И действительно — в этот двор выходили окна почти всех кабинетов офиса. Володя оглянулся и увидел в них силуэты. Он узнал Брагинского и стоящую рядом с ним Леру. Он разглядел даже выражения их лиц — презрительное Брагинского и полное сожаления Лерино.
— Мне плевать, — сказал он, обнимая Юру, — пусть знают. Они для меня никто.
Володя не сожалел об этом. Он уже давно перестал нуждаться в чьём бы то ни было одобрении. А если сотрудники не захотят теперь с ним работать, чёрт с ними, наберёт новых.
— Отвези меня домой, — попросил Юра.
Володя кивнул:
— Хорошо, пойдём.
А сам поймал себя на мысли, что чуть ли не все последние их выходы в свет заканчивались одинаково: Юра хотел скорее уехать домой — будто бы спрятаться от внешнего, обозлившегося на него мира.
Почти всю дорогу до «Ласточкиного гнезда» Юра молчал, уставившись в окно.
— Скажи хоть что-нибудь, — не выдержал Володя, сворачивая с трассы на просёлочную дорогу.
— Что?
— Ну я не знаю. Что угодно. Пожалуйся, позлись, наори на меня, в конце концов.
— На тебя-то мне за что орать?