– Всё очень просто. Тебе свинья для свинства не требуется, мне – требуется.
Сказав так, Рита взглянула ещё раз пристально на подруг, уже занятых игрой, и вышла из бани.
Холод сырой и глубокой впадины, примыкавшей к реке, заставил её поёжиться. Темнота с глазами старухи даже не сочла нужным прикинуться безобидной. Но, прикрыв дверь, Рита подкралась к окошку – послушать, о чём картёжницы говорят. Те не осторожничали.
– Так я ещё и свинья, – послышался голос Таньки, – нормально!
– А что тебя удивляет? – спросила Дашка.
– Я ведь её отговаривала, хоть ты мне мешала! Но, почему-то, в итоге – я свинья, а не ты.
– Да обо мне просто не зашла речь! У неё есть цель. Все те, кто считает эту цель странной – свиньи.
– Так значит, Сфинкс один – не свинья? – воскликнула Танька. Дашка охотно с ней согласилась. Обе заржали. Стараясь не шелестеть травой, Рита отошла от окошка и, ощутив под ногами утоптанную тропинку, почти бегом устремилась вверх, к огонькам села.
Глава седьмая
Августовские ночи много дольше июньских, особенно на четвёртой неделе. Прикинув, что до зари ещё часа два, а то и два с половиной, а то и больше, Рита решила её не ждать. Вернувшись домой через боковую калитку и чёрный ход, она обыскала нижнюю комнату. Целью этих исканий был офицерский парадный кортик Ивана Яковлевича. Рите казалось, что она видела его то ли на антресолях шкафа, то ли в столе. Поиски успехом не увенчались. Видимо, кортик всё-таки лежал в горнице наверху, где как раз и был основной, можно сказать, склад всякой всячины. Но ту комнату обыскать возможности не было. В ней спал дед. Пришлось удовольствоваться складным походным ножом. Своими размерами он не сильно уступал кортику, и убить им медведя при некотором везении было очень даже возможно. Рита, хоть линь ей не попадался, всё же считала себя везучей. Положив нож в карман, она вышла в сад, прокралась к забору и перелезла через него на домовладение тёти Маши.
Сфинкс жил в хлеву, деля его с курами, овцами и коровой Розой. Низкий рубленый хлев стоял неблизко к избе, под яблонями. Спала тётя Маша крепко, собаки у неё не было, так что Рита без опасений вошла к скотине. Та относилась к ней по-приятельски, с доверительностью тянула морды и клювы, а Сфинкс – и вовсе по-родственному. Открыв его закуток, она позвала:
– Вылазь!
Он вмиг не проснулся. Пришлось ударить его по башке лопатой. Он заворочался, хрюкнул, скребя копытцами, потом вышел – сонный, упитанный, любопытный. Ткнул пятачком в бедро – дескать, что тебе?
– Мы сейчас пойдём с тобой на охоту, – сказала Рита. Сфинкс согласился. Заперев хлев, они торопливо вышли через калитку в воротах и побрели вдоль домов, ни в одном из коих свет не горел, к реке.
Когда кончилась деревня, справа и слева стали чернеть поля, взрыхлённые после жатвы. Они стелились почти до самого берега, от которого был перекинут к другому берегу деревянный мост на железных сваях. Несколько лет назад по нему вполне можно было проехать на легковой машине, теперь идти было боязно. Поступь Риты он, впрочем, даже не ощутил, а вот под копытцами Сфинкса весь загудел, застонал, затрясся.
– Не свались в реку, – строго предупредила Рита своего спутника, – если благодаря тебе она выйдет из берегов – медведи окажутся под водой, и мы с тобой будем вынуждены заняться рыбалкой вместо охоты!
– Хрю! – сердито отвечал Сфинкс, семеня копытцами, – хрю, хрю, хрю!
Тон раскрывал смысл: "Ты чего городишь? До леса – никак не менее километра, и перед ним – возвышение, на котором дорога. Как вода сможет захлестнуть лес?"
Толстячок был прав. Луга за рекой лежали привольные, и она даже в половодье не подступала к лесу вплотную. Идя по этим лугам, охотница на медведей и её розовый спутник всей широтою родственных душ упивались ночью. Небо яснело. Холодные августовские звёзды блестели из камышей и мокрой травы, как глаза русалок. Из-за огромной тучи, которая уползала, хитро выглядывал край луны.
Под крик первых петухов, проснувшихся за рекою, перевалив возвышение, на котором чернел вдоль леса большак, парочка вошла в смолистые дебри. Путь лежал по тропинке – одной из многих, пересекавших лес. Прежде чем начать этот путь, Рита пять минут отдохнула и заодно покурила, присев на широкий пень.
ebooksa