Она снова была маленькой девочкой. Почти такой же маленькой, как стоящий к ней спиной мальчик….
Я иду искать…
Он завизжал в тот самый момент, когда пальцы Мирославы легонько коснулись его плеча…
Кто не спрятался, я не виновата…
Он визжал и вырывался из Мирославиных объятий. Мирослава держала крепко. Зажмурилась и держала. Словно бы поймала беспокойную рыжую птицу. Словно бы было очень важно ее не упустить.
Ее саму тоже схватили. Вероломно подкрались сзади, обхватили за плечи, зашептали в ухо, заглушая, обрывая ненавистную считалочку:
– Мирослава, дай мне… Отпусти его, я сам!
А она не могла отпустить. Вася уже не вырывался, он тихо всхлипывал, упершись лбом ей в ребра, обхватив руками так крепко, что еще попробуй разожми эти объятья. Так они и стояли, обнявшись. И было не понять, кто кого держит, кто кого успокаивает.
– Вася… – Она пришла в себя первой, осторожно погладила мальчика по рыжим волосам. – Вась, ну ты чего?..
Получилось глупо и беспомощно, совсем не по-взрослому, но сработало. Почему-то глупость иногда берет верх над самыми рациональными решениями.
– Раз… – сказал Вася и икнул…
– Два… – сказала Мирослава и похолодела.
– Три… – сказал Вася и поднял к ней бледное, лишенное ярких красок лицо.
– Четыре… – сказала Мирослава, сглатывая колючий ком.
– Пять… – сказал Вася, и уголки его рта поползли вниз.
– Я иду искать… – сказала Мирослава и зажала рот ладонью.
– Кто не спрятался, тот мертв… – сказал Вася. В его глазах закручивались воронки. Или отражались… Или просто Мирославе мерещились…
– Стоп! – сказал Фрост и бесцеремонно разорвал их связь. Просто оттолкнул друг от друга, встав между ними так, чтобы видеть обоих. – Отставить истерику!
Вася снова икнул. Воронки в его глазах истаяли, уступая место слезам.
– Вот так! Молодец! – Фрост осторожно потрепал его по волосам. – Ты, говорят, сделал лук?! – Голос его звучал беспечно. Непозволительно беспечно, но ему удалось то, что не удалось Мирославе: он выдернул мальчика из морока. И мальчика выдернул, и ее тоже. – И где он?