— Отец, скорее всего, не видит… А я эти веревки обрежу, только ты мне помоги.
— Как?
— А мы Дамийонаса надуем. Помнишь ту бомбу, ну, которую мы еще трогать побоялись?
— Помню. Она и сейчас в ивняке валяется.
— Так вот, это не бомба вовсе, а пустой огнетушитель. Я нарочно не сказал, хотел потом Дамийонаса припугнуть. Мы сейчас костер разведем, огнетушитель туда швырнем, а дальше сам увидишь…
— А Еруте скажем?
— Еще чего! Пусть-ка они с Дамийонасом потрясутся…
До их прихода мы с Юлюсом притащили огнетушитель и развели большой костер. Еруте не очень-то в бомбах разбиралась, поэтому и не слишком испугалась. Дамийонас же от волнения не находил себе места и все бегал в кусты. Он у нас вел себя на овечий манер: затеваем ли мы пальбу или морковку воруем — Дамийонас то и дело под забор или за кусты бегает.
— Ребята, может, не стоит, а?.. — робко повторял он. — Шорох получится адский, вот увидите…
— Как хотите, — ответил Юлюс. — Можем и не взрывать. Что ты на это скажешь, Еруте?
— Раз уж принесли, давайте взорвем. Как ты, так и я…
— Я-то Юлюсу сразу так сказал, — похвастался я.
И Дамийонас сдался:
— Если Еруте, тогда и я…
Гремячая пуща вся была изрыта окопами, которые никто не торопился заровнять. В один из них мы и забрались — я, Еруте и Дамийонас. А Юлюс решил после того, как швырнет «бомбу», укрыться в первом попавшемся окопе. Я должен был следить за тем, чтобы Еруте и в особенности Дамийонас не высовывались и не видели, как Юлюс будет обрезать путы.
Мы прижались друг к дружке, точно кролики в клетке, и ждали, когда шарахнет.
— Уже! — крикнул Юлюс.
Это означало, что «бомба» уже в костре… Дамийонас приоткрыл рот, чтобы не оглохнуть от взрыва, я же крепко обхватил Еруте, и мне было так хорошо… Однако вскоре она оттолкнула меня:
— Ты чего?.. Пусти.
— Не бойся, — прошептал я. — Разве тебе не хорошо?