С некоторых пор Рокецкий зачастил в видеосалон. Проверка донесла, что он сделал эксклюзивный заказ на сенсорный модуль небезызвестного в кругах полусвета Сашу Каминского. Изюминка заключалась в том, что Каминский не относился к избранному сонму звёзд кино, телевидения, эстрады. Он был прожжённым жиголо и бисексуалом. И упоминание о нём в прошедшем времени не оговорка, так как Каминский скончался от передозировки при
приёме наркотиков.
Ностальгия Вадима Юрьевича по умершему была настолько непреодолимой, что он собрал все сохранившиеся видеоматериалы (ну очень интимного характера), запечатлевшие его с Каминским, и доставил их Листратову. Георгий переформатировал материалы на специальный нейроэлектронный модуль.
Остальное было делом техники. Началась игра в поддавки. С началом сеансов, в порядке первой подставки, Рокецкому посредством нейроэлектронного алгоритма стали подавать аккуратно подправленный образ Каминского. Образ был скроен адекватно: с учётом психотипа магната. Выработав у Вадима Юрьевича нужную скорректированную установку, в быту ему подсунули подставку № 2 – того, кто послужил прообразом скорректированной подставки № 1. В этом качестве фигурировал подобранный комитетчиками активный педераст Семён Бакулин, похожий на почившего в бозе Сашу Каминского.
И «дамка» скушала «пешку». А комитет госбезопасности заполучил великолепного сексота, поставлявшего «первоклассный свежачок», ибо в постели секретов нет. В частности, Бакулин раскрыл тайну того, что Рокецкий через прозападную неправительственную организацию Британский Консультатив свёл Коданского со «скунсами» при «разруливании» искусно спровоцированного инцидента, связанного с захватом российских дипломатов на Ближнем Востоке.
И вдруг Глюк пропал. Но если предположить его перевербовку и утечку информации о том, что Рокецкий и некоторые иные VIP-персоны подвергались нейроэлектронному программированию по указке КГБ, то спецслужбе было бы несдобровать. Вернее, некоторым её штатным сотрудникам.
2
Дисциплинированный Громадин на оперативную «точку» для контрольной проверки явился точно к назначенному сроку. Его массивная фигура с трудом протиснулась через дверной проём, рассчитанный на среднестатистического человека. Они с Топтыжным присели за стол и почти по-приятельски «приняли на грудь» по рюмочке коньяку – формально-то время было уже нерабочее.
– Ну, и чего? – закусывая горячительное шоколадом, спросил полковник КГБ полковника милиции в отставке.
– Ну, что, Иван Сергеевич, – степенно промокая губы салфеткой, откликнулся Громадин, – задачку по Листратову я досконально провентилировал. Те урки, коих Жора заманил в свой кабинет в «Сюре», а потом срезал из шокера и запер – корефаны Вована Палача. Они до сих пор молчат, как рыба об лёд, и заяву на Листратова малевать отказываются. По низам же ползёт информация, что Жорик слинял от блатной шушеры. Якобы, метку зелёнкой на лбу ему намазал не кто иной, как сам Вован.
– Якобы, или намазал?
– Что Вован его пометил – верняк.
– И чего Палач домогался?
– Пока установить не представилось возможным.
– Что по другим связям?
– Другие ходатаи тоже были, но в основном – по сенсорным фантазиям. На фейсконтроль поставлены. Подозрительных не замечено.
– Ваша версия, Захар Андреич?
– Где-то Георгий сработал по чёрной схеме – с кем не надо связался, кому надо не отстегнул, вот и пришлось скоропостижно смотаться.
– Почему думаете, что он именно сбежал, а, допустим, не убит?
– Потому, что гопота заменжевалась и всё ещё менжуется. Аж Паразитолог – правая рука Вована – возле «Сюра» мельтешил. Стало быть, потеряли они его. Покамест более конкретно не скажу. Вы ж сами наказывали за Листратовым приглядывать, но прослушку – ни-ни.
ebooksa