– Когда ты… – начал он неуверенно, заставляя себя говорить. – Сказала… про Джерри… В тот день…
Мэри поняла и нежно погладила его щёку.
– Я сказала это в отместку, – ответила она искренне, не блокируя ни мыслей ни чувств. – Мне правда мучительно стыдно за это. Я никого никогда не любила, кроме тебя.
Они снова обнялись.
– Мы оба были виноваты, но смогли же простить друг друга. Давай же никогда даже и не вспоминать про это.
Кто произнёс это – он или она? Может они просто подумали так одновременно.
Но это был их договор о мире, их новый брачный контракт; ненаписанный, но нерушимый во веки веков. Аминь!
Эпилог
Роджер Сатани ещё раз обвёл взглядом комнату, убедившись, что Энергозаслон установлен надёжно. Он покосился на пачку фотографий на столе с изображениями крепких, спортивных молодых мужчин. Рядом с ними стояла небольшая деревянная шкатулка с серебряной инкрустацией.
Подойдя к камину, он протянул было руку, но тут его сердце пронзила такая боль, что он замер, проверяя не заполучил ли он ещё один инфаркт.
"
``Ты не можешь, пообещав, не исполнить,`` прозвучал Свыше приговор-напоминание.
Роджер рухнул на колени.
– О эта маленькая сука! – Он стукнул кулаком по полу. – С первой же секунды, когда я увидел её ещё там, в смятом нами автомобиле, я почувствовал, что она – посланник Судьбы! Лучше б мы все сдохли там, в подвале!
Он уткнулся в ладони.
Тёплая волна, толкнула его, залепив лёгкий подзатыльник, и так же, словно заботливая рука, огладила всё его существо.
Роджер вспомнил невольно, как много-много лет назад, он укутывал Артура, сбрасывавшего во сне одеяло именно под утро, когда зарождающийся новый день наиболее холоден.
– И Возлюбленный Сын Твой, и я, заблудший, – произнёс Сатани с усилием. – Могут сказать только: ``не Моя воля, но Твоя да будет.``
Он поднялся с трудом. Рука его уже не дрогнула, когда он снял с полки изящную подставку и вынул кусок янтаря, с прекрасной женщиной внутри, пойманной подобно доисторическому насекомому.
Он положил янтарь на диванчик, а сам сел за стол.