– Я предал ту девушку. Я предал ее отца Ветурлиди. И если разобраться, я предал всех.
– В некоторой степени я понимаю, почему вы так поступили, – сказала Хюльда. – У меня самой была семья, так что я легко могу представить себя на вашем месте.
– Но Лидур на этом не остановился. Он намекнул, что позаботится о том, чтобы мое имя исчезло из материалов дела, так же как и мой долг. Не знаю, как у него это получилось, но с тех пор тот проклятый кредитор меня больше ни разу не побеспокоил. Мой поступок, разумеется, непростителен.
– Вы готовы написать официальное заявление, Андрьес? Если все действительно обстоит так, как вы говорите, вам не придется нести ответственность одному.
– Да, именно это я и хотел сделать. Я могу отвезти вас в Рейкьявик – это займет несколько часов, но все равно будет быстрее, чем если бы вы вернулись в Исафьордур и ждали следующего рейса. Я хочу поехать с вами и дать показания. Пришло время…
– А как же… – Хюльда заколебалась, но интуиция подсказывала, что она все-таки обязана задать этот вопрос: – А как же ваша семья? Как она воспримет ваше решение?
Андрьес снова посмотрел ей в глаза.
– Моя жена ушла от меня несколько лет назад. Думаю, что к концу нашей совместной жизни находиться рядом со мной было совсем невесело. Те события… тот случай все спутал в наших отношениях.
– А дети?
– Дети… Они теперь на десять лет старше. Взрослые люди. Надеюсь, они меня поймут. С внуками, конечно, хуже. Но другого выхода у меня нет – я хочу жить в согласии с самим собой.
Хюльде показалось, что Андрьес внезапно постарел на много лет прямо на ее глазах. Теперь перед ней стоял очень пожилой человек. В голове мелькнула мысль о ее собственном будущем – что с ней станет лет через двадцать? А через двадцать пять? Она по-прежнему будет одна, снедаемая угрызениями совести и тоской? Станет такой же, как этот несчастный человек?
43
Хюльда с Андрьесом добрались до Рейкьявика под вечер. Следственный отдел они обошли стороной, чтобы Андрьес случайно не столкнулся с Лидуром. Вместо этого Хюльда позвонила непосредственному начальнику последнего и попросила его присутствовать при даче показаний. Андрьес слово в слово повторил все, что рассказал ей в Вестфирдире.
Хюльда пообещала, что не станет обсуждать ситуацию напрямую с Лидуром, поскольку рассмотрение этого дела будет идти по «официальным каналам». Однако сдерживать свое обещание она не собиралась.
Хюльда постучала в кабинет Лидура, как только перешагнула порог следственного отдела. Действовать ей нужно было осмотрительно, чтобы не сболтнуть лишнего, но ей очень хотелось посмотреть на выражение лица Лидура, когда она сообщит ему новости. Дело обстояло так, что Лидура, несомненно, ожидало немедленное отстранение от исполняемых обязанностей или даже увольнение, что открывало новые перспективы для Хюльды – должность, к которой она так стремилась, могла наконец оказаться вакантной.
А если бы ей удалось найти убийцу Клары, ее позиция стала бы и того сильнее.
– Должна сказать тебе несколько слов, Лидур. У тебя есть пара минут?
На его лице было написано раздражение.
– Да, но только побыстрее. Из-за этой твоей поездки я целый день верчусь как белка в колесе. Поговорил с Александрой, но там ловить нечего. По-моему, преступник уже у нас в руках. Бенедикт видел Клару последним, насколько мы знаем. Он солгал относительно происшествия в Вестфирдире… и… ну…
– Лидур, – перебила его Хюльда, усаживаясь напротив. Предварительно она закрыла за собой дверь. – Этот разговор должен остаться исключительно между нами. Я только хотела тебя предупредить… – Ей стоило некоторых усилий сдержать ехидную ухмылку.