«Подчас испытывая давление константинопольских императоров, лицом к лицу с упорным сопротивлением различных варварских королевств, выступающих против нормального церковного порядка, лишенные реальной политической или канонической власти, святой Григорий Великий и его преемники сумели осуществлять моральное руководство и поддерживать единство между Востоком и Западом. Они сыграли положительную роль и в направлении, и в руководстве миссионерской деятельностью как на Западе, так и на Востоке, она по большей части исходила от местной инициативы и свидетельства немногих ревностных монахов»[23].
Состояние Английской Церкви на рубеже VII–VIII веков
Ко времени рождения Бонифация, которое пришлось на начало 70-х годов VII века, Англосаксонская Церковь уже переживала период расцвета. Если учесть, что первые миссионеры пришли на британские острова только в конце VI века, а уже в конце VII века сами англосаксы возглавили христианскую миссию на континенте, то столь стремительный подъем и развитие церковной жизни в Англии несомненно представляют собой церковно-исторической феномен. «В то время на берегах и холмах дикой прежде Северной Англии с невиданной быстротой возникали церкви и монастыри. <…> То же происходило по всей Англии – а ведь прошло менее ста лет с тех пор, как на ее берег с опаской высадились несколько римских священников во главе с Августином, чтобы нести веру “варварскому, свирепому и недоверчивому народу”»[24]. Действительно, англы и саксы с варварской жестокостью разрушили перед этим цивилизацию романизированных бриттов, о чем со скорбью писал в VI веке Гильдас Мудрый, бриттский священник из Руэса. «Изгнав или обратив в рабство местное население, племена захватчиков построили вокруг римских развалин свои неказистые хижины и стали вести привычную им жизнь среди неторопливого сельского труда, шумных пиров и военных схваток друг с другом и непокорными бриттами»[25].
Но вернемся к истокам миссии папы Григория. В начале 597 года на остров Танет, принадлежавший княжеству Кент, прибыл монах Августин с сорока спутниками – все они были выходцами из монастыря святого апостола Андрея, основанного Григорием Великим. Правивший в то время в Кенте король Этельберт был женат на принцессе Берте, которая происходила из рода Меровингов[26] и была христианкой. Отсюда можно сделать предположение, что, скорее всего, инициатива отправления на Британские острова христианских миссионеров исходила из самого Кента. Проезжая через Галлию, Августин и его спутники столкнулись с серьезными трудностями. «Местные епископы не одобряли римскую деятельность в Британии, которую они считали территорией, канонически принадлежащей Арльскому митрополиту. Только сильная поддержка Григория позволила миссии благополучно достичь острова»[27].
Король отнесся к делу миссии с крайней настороженностью, но, по крайней мере, он не препятствовал миссионерам заниматься своим делом, которое уже вскоре дало первые плоды. Об этом мы узнаем из письма папы Григория, где он сообщает одному из своих адресатов, что на Рождество 597 года было крещено более десяти тысяч англов. Впрочем, несмотря на большое количество крещеных, распространение и утверждение новой веры шло отнюдь не так быстро. И все же решительное начало христианизации Англии уже было положено. Поскольку король Этельберт вскоре изъявил желание стать христианином, это позволило поставить вопрос о рукоположении епископа. Августин поехал в Арль, где был рукоположен во епископа в соответствии с древним церковным порядком, согласно которому Британия входила в юрисдикцию Арльского митрополита. В 601 году король Этельберт принял Крещение.
В том же году папа Григорий сделал новопоставленному епископу ряд назиданий, касающихся установления церковной дисциплины и богослужения. Основная мысль этих назиданий заключалась в том, чтобы по возможности восстановить в Англии старую римскую церковную структуру, существовавшую до V века. В Английской Церкви должно было быть две митрополии с центрами в Лондоне и Йорке. Каждая митрополия должна была состоять из двенадцати епархий. Главы этих церковных областей – митрополиты должны были получать из Рима (а не из Арля) паллиум[28], означающий непосредственную подчиненность Римскому епископу. Но эти планы папы были реализованы лишь отчасти. В Йорке не было митрополичьей кафедры до 625 года, а в Лондоне она так и не была учреждена. В силу исторических обстоятельств Августин так и остался в Кентербери, который с тех пор стал церковным центром Британии.
Помимо сильного сопротивления других англосаксонских королей, не желавших принимать Крещение, сильным препятствием на пути установления в Англии римского порядка была старая Кельтская Церковь в Корнуэлле, Уэльсе и Северной Британии. Папа велел Августину «наставить» кельтов, что означало включить их в структуру новообразованной Церкви. Но все попытки сделать это потерпели полное поражение. Кельты наотрез отказывались признавать Августина своим митрополитом и изменять свои церковные обычаи, особенно они противились тому, чтобы переменить дату празднования Пасхи. Осложняло дело и то, что миссия Августина опиралась на поддержку англосаксонского короля, считавшегося кельтами чуждым и враждебным.
Несмотря на все трудности, с которыми пришлось столкнуться римской миссии, к 616 году, когда Этельберт скончался, уже не только Кент, но и при его значительном участии Эссекс, где правил племянник Этельберта Саберт, был обращен в христианство. Но, как сообщает Беда Достопочтенный[29], первый церковный историк Англии, наследник Этельберта, Редвальд, которого отец провозгласил главой гептархии – союза небольших княжеств, оказался не столь благочестив и повелел установить в святилище один престол для принесения языческих жертвоприношений и христианской Бескровной Жертвы. Но, несмотря на все усилия языческой реакции вернуть себе господствующее положение, христианство на островах победило и окрепло.
В этой связи очень интересен рассказ Беды о крещении в 627 году короля Эдвина, правившего в Нортумбрии в 616–633 годах. Как и в случае с Этельбертом, здесь играла большую роль жена Эдвина, теперь уже кентская принцесса, которая была христианкой. Ко двору своего супруга она привезла епископа Павлина. Этот епископ сумел добиться того, что сначала король отказался от функций верховного жреца, а затем, заручившись поддержкой двора, Эдвин дал согласие креститься. Крещение было обставлено очень торжественно, его апофеозом стал выход верховного жреца Коифи, который подверг осмеянию доселе очень чтимые священные ритуалы и собственноручно разбил изображения богов в главном святилище Нортумбрии, именуемом Годмундингахам. Сразу после крещения Эдвина в Йорке соорудили деревянную церковь, а в местечке Йеверинг, где находился кельтский языческий храм, епископ Павлин должен был тридцать шесть дней подряд оглашать и крестить народ.
В 633 году Эдвин потерпел поражение в битве при Хатфилде от короля бриттов Кедваллона. Епископ Павлин с королевой морем бежали в Кент. Но вскоре Нортумбрийское королевство снова завоевал христианский правитель – это был Освальд, ставший первым европейским королем, причисленным к лику святых Западной Церковью. Он вырос в изгнании, в ирландском монастыре Иона, поэтому, когда пришел к власти, это привело к тридцатилетнему господству в Нортумбрии Кельтской Церкви. Во главе этой Церкви стоял епископ-аббат Ай-дан, который по указу Освальда основал знаменитый монастырь Линдисфарне. Следующий король – Освиу открыл страну также и для англосаксонских монахов. Это стало причиной церковных разделений в Нортумбрии, так как на севере преобладали ирландские епископы-аббаты, а на юге – англосаксонские епископы, ориентировавшиеся в устройстве церковной жизни на Рим. Эти две группы находились друг с другом в постоянной конфронтации.
Самой большой проблемой был вопрос о времени празднования Пасхи. Для того чтобы наконец его разрешить, Освиу созвал в 664 году Собор в Уитби. Сторону ирландцев представлял епископ Колман, настоятель монастыря Линдисфарне, от англосаксов на Соборе присутствовал нортумбрийский монах Вильфрид, известный своей проримской направленностью. Постановления Первого Вселенского Собора, а также обычай Апостольской кафедры и почти всего мира – это были аргументы, которые Вильфрид противопоставил Колману, ссылавшемуся на «наших отцов и предшественников, как Колумба[30]». Очень интересно, каким образом Освиу разрешил этот спор: «“Скажите мне”, – сказал он, улыбнувшись, – “кто больше в Царствии Небесном, Колумба или апостол Петр?” На это Собор единодушно процитировал:
После этого Собора ирландцы вынуждены были отступить, и церковная жизнь Нортумбрии снова стала развиваться по римским правилам, то есть в соответствии с постановлениями Вселенских и Поместных Соборов, принятыми Римской Церковью и практически неизвестными ирландцам. Во время правления мерсийского короля Вульфере (658–675) христианизация Англии была завершена.
Но окончательное установление в Английской Церкви римских порядков совершил архиепископ Теодор – греческий монах, посланный папой Виталианом в Англию. На Соборе 673 года, который проходил в Хертфорде, он провозгласил свою программу преобразований, в которую входили следующие пункты: повсеместное соблюдение единого времени празднования Пасхи; строгая система епархиального управления с четкими границами между епархиями, безусловным подчинением клириков правящему епископу, монахов – настоятелям монастырей; полное упразднение всякого «странствующего духовенства» – типично ирландско-шотландского явления; ежегодный созыв Соборов, которые должны обеспечивать единство Церкви в разных частях страны. «Хертфордский Собор существенно отличался как по форме, так и по содержанию от Поместных Соборов других германских Церквей. Его созвал не король, а иноземный митрополит, который подчеркивал, что он был поставлен во епископа Римской кафедрой»[32], – такой вывод делает Каспар. Впоследствии мы еще вспомним эту программу, когда будем рассматривать реорганизацию Франкской Церкви, совершенную святителем Бонифацием.
Несмотря на значительное влияние, оказанное римской церковной традицией на самые разные стороны жизни Английской Церкви, нужно помнить, что эти несомненные успехи были достигнуты не только благодаря повсеместному насаждению романизма, а стали, скорее, результатом удачного синтеза разных духовных и культурных традиций. Свою особенность Английская Церковь получила благодаря кельтской монашеской основе, которая – вопреки стремлению Рима к унификации церковной жизни – никогда не была уничтожена. «Римо-католической была вера, богослужебный строй и церковная дисциплина, англосаксонской – тесная связь между Церковью и государством, а также законодательство <…> ирландским же было преобладание монастырей, которые повсюду образовывали центры духовной и литературной жизни Церкви»[33].
На рубеже VII–VIII веков наступило окончательное успокоение, были определены границы епархий, сформированы канонические нормы управления. «Основанная первоначально для распространения галльского христианства Английская Церковь после трудного периода внутренней борьбы между старой кельтской традицией и германскими пришельцами-англосаксами стала Церковью Матерью для всей Средней Европы. Ее миссионеры на континенте строго следовали римским порядкам, с таким трудом принятым Собором в Уитби»[34]. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что при всей своей ориентированности на Рим Английская Церковь в административном отношении оставалась полностью независимой от Рима: «из трехсот семидесяти шести епископских хиротоний в Англии между 669 и 1050 годами ни одна не потребовала папского вмешательства»[35].
Когда в 735 году папа Григорий III даровал архиепископу Йоркскому Эгберту паллиум, этим деянием был наконец приведен в исполнение план святителя Григория Великого: Английская Церковь получила архиепископов на юге и на севере. Это длительное и сложное развитие церковной жизни в Англии проходило на глазах юного Винфрида, он видел все трудности и препятствия, которые, несмотря на решения Соборов, авторитет королей и пап, постоянно возникали на пути претворения в жизнь канонических принципов. И этот накопленный в первой половине жизни опыт очень помог ему в дальнейшем.
Духовные предшественники святителя Бонифация
Годы молодости Бонифация пришлись на период расцвета в Англии монашества, своеобразие которого, как уже отмечалось выше, было обусловлено гармоничным соединением ирландских и римских идеалов. «Духовное богатство Английской Церкви имело своим основанием то, что при всем влиянии Рима сохранялось и развивалось наследие иро-скоттов»[36]. Плодом этого объединения римских и ирландских сил стало чрезвычайно быстрое развитие монастырей, причем именно монастыри почти всегда становились центрами епархий. Епископы, которые по уже установившемуся в древней Церкви правилу избирались из монахов, и на местах своего архиерейского служения со своим клиром продолжали вести монашеский образ жизни. Вся страна покрылась сетью монастырей самого разного вида. Значительную роль среди них играли сообщества монастырского типа, учреждаемые крупными землевладельцами из числа духовенства и мирян. Монастыри Эксетер и Нурслинг в Уэссексе, о которых мы знаем из жития Бонифация, принадлежали именно к этой группе.
Ирландская Церковь совмещала высокие аскетические идеалы с постоянным стремлением к культурному развитию, хотя делать это было непросто вследствие значительной удаленности Ирландии от культурных центров эпохи. Тем не менее ирландцы не только сохранили самобытную традицию, уходящую своими корнями в Античность, но и сумели развить ее в своеобразном национальном ключе. Одной из главных особенностей Ирландской Церкви было сосредоточение всей власти в руках настоятелей монастырей, некоторые из них, впрочем, были также епископами. Это явное противоречие древнейшему и основополагающему принципу церковного устройства, когда каноническая власть находится в руках епископа, к сожалению, впоследствии привело к негативным результатам. Сейчас можно прямо сказать, что Ирландская Церковь сильно пострадала от канонического неустройства, что и стало в дальнейшем причиной ее постепенного угасания, а затем фактически свело на нет и саму ирландскую церковную традицию.
Английская Церковь заимствовала у ирландцев это горение монашеского духа, счастливо избежав перегибов, вошедших в жизнь их северных соседей по причине значительной удаленности от центров церковной жизни. Англосаксы, будучи совсем молодым христианским народом, находящимся в VII веке еще в стадии своего формирования, сумели избежать крайностей, в которые впали ирландцы, и перенять у Римской Церкви бесценное наследие Церкви Вселенской, что выразилось, в первую очередь, в принятии Английской Церковью канонического устройства, выработанного на Вселенских и Поместных Соборах. Таким образом, уже к концу VII века самая молодая Церковь Запада, впитав в себя лучшие традиции Римской и Ирландской Церквей, неожиданно выдвинулась на передний план европейской истории и стала играть ведущую роль среди других Западных Церквей.
ebooksa