Святые наших дней

Орел. 1910-е гг.

Когда Ване было шесть лет, он стал прислуживать в алтаре церкви Илии Пророка – той самой, где его крестили. Знакомый гробовщик сшил для него стихарь из парчи, которой обивали гробы, и в этом стихаре мальчик пономарил в храме, помогая настоятелю протоиерею Николаю Азбукину. Уже тогда Ваня понял, что хочет посвятить жизнь Церкви и стать священником и монахом. Однако исполнения этой мечты придется еще долго ждать.

Ване было семь лет, когда произошла февральская революция, а вслед за ней – октябрьская.

Епископ Серафим (Остроумов)

В период между двумя революциями было принято решение о выборности епископата, и многих ранее назначенных Синодом архиереев отправили на покой, а вместо них на кафедрах появились новые, выбранные духовенством и народом. В августе 1917 года съезд духовенства и мирян Орловской епархии избрал на Орловскую кафедру епископа Серафима (Остроумова) – высокообразованного архиерея, до того бывшего наместником Яблочинского монастыря в Польше и ректором Холмской духовной семинарии.

Однажды, когда епископ Серафим ехал по городу, семилетний Ваня Крестьянкин побежал за экипажем. Увидев бегущего мальчика, владыка попросил кучера остановить экипаж и позвал Ваню к себе. Тот с замиранием сердца сел рядом с архиереем. Узнав, как зовут мальчика, он предложил ему прислуживать в алтаре за архиерейскими богослужениями. Тот, конечно, был в восторге и с радостью согласился.

Начало иподиаконского служения Ивана Крестьянкина совпало с большевистской революцией. Сразу же начались гонения на Церковь. Избранный на Московский Патриарший престол святитель Тихон (Беллавин) 19 января 1918 года выступил с открытым обращением, в котором предал анафеме всех, кто совершает кровавые расправы и участвует в разграблении церковного имущества. После этого в Москве, Петрограде и ряде других городов прошли многотысячные крестные ходы, которые должны были продемонстрировать пришедшим к власти большевикам силу православной веры. Такой крестный ход прошел и в Орле: на улицу вышло 20 тысяч человек, то есть треть населения города. Во главе крестного хода шел епископ Серафим, а рядом с ним семилетний иподиакон Ваня.

Вскоре после этого владыку отправили под домашний арест. По всей Орловщине шли расстрелы духовенства, осквернения мощей, разгромы и разграбления церквей. В архиерейском доме произвели обыск, епископу запретили вести переписку, епархиальное собрание разогнали.

Но владыку Серафима аресты не пугали. Он был деятельным архиереем, произносил пламенные проповеди, призывая народ вернуться к жизни по законам Божиим, противостоял большевистскому произволу и насилию, защищал Церковь от обновленцев, призывал священников к активной просветительской деятельности: «У народа нашего похищают самое дорогое – его веру… Имя Христа в поругании… – писал он в 1918 году, – а мы молчим и ничего не делаем, чтобы протянуть этому народу руку помощи и дать ему, в особенности молодежи, разобраться в происходящем».

Для детей и молодежи владыка создавал религиозно-просветительские кружки. Детский кружок в архиерейском доме посещало до двухсот детей в возрасте от четырех до двенадцати лет, владыка сам беседовал с ними. По его инициативе создавались также кружки для обучения детей различным ремеслам. Некоторых детей он привлекал к участию в богослужении.

Епископ Николай (Никольский).

1925 г.

В течение всего пребывания епископа Серафима в Орле Ваня Крестьянкин находился рядом с ним. За богослужением он носил архиерейский жезл, в нужный момент подавая его епископу. А во внебогослужебное время был келейником архиерея, то есть помогал ему по дому. Владыка Серафим стал первым наставником Вани на духовном пути. «Умнейший, добрейший, любвеобильнейший», – так охарактеризует его отец Иоанн, вспоминая о нем на старости лет.

В двенадцатилетнем возрасте Ваня познакомился с еще одним архиереем – викарным епископом Елецким Николаем (Никольским). Ему он поведал о своем желании стать монахом. Но тот предсказал ему, что сначала он окончит школу, потом будет на светской работе, потом примет сан и только после этого монашество. Так все впоследствии и произойдет.

Теперь уже два архиерея стали наставниками мальчика. Оба они относились к нему с отеческой любовью, словно провидя его большое будущее. Однажды, когда у Вани был день рождения и мама накрывала на стол, владыка Серафим неожиданно, без предупреждения, пришел к ним домой. В подарок принес фотографию, на которой он был изображен вместе с владыкой Николаем, к тому времени уже находившимся в заключении. И надписал: «От двух друзей юному другу Ване с молитвой, да исполнит Господь желание сердца Твоего и да даст Тебе истинное счастье в жизни». Эту фотографию отец Иоанн сохранит на всю жизнь.

В 1922 году в связи с кампанией по изъятию церковных ценностей по всей стране прокатилась новая волна репрессий, инициированная Лениным. Под предлогом сопротивления изъятию церковных ценностей в пользу голодающих или под иными надуманными предлогами начались массовые аресты и расстрелы духовенства. Арестовали и епископа Серафима. Его приговорили к семи годам заключения и строгой изоляции. Отсидев два года, он вышел на свободу, но в 1926 году был вновь арестован и выслан из Орла. Далее его переведут в Смоленск, вновь арестуют, отправят в концлагерь. 8 декабря 1937 года его расстреляют в Катыни.

Вторая половина 20-х годов ознаменовалась массовым закрытием храмов в Орле. Из остававшихся действующими часть присоединилась к обновленческому расколу.

Иван Крестьянкин в 1929 году окончил школу и поступил на работу бухгалтером. Однако вскоре его уволили, узнав о его религиозных убеждениях. Другую работу в Орле он найти не мог и отправился в Москву. Здесь он устроился счетоводом в Московский областной союз потребительских обществ. Свою религиозность он не скрывал, но и не афишировал. Это помогло ему пережить трудные 30-е годы, когда репрессии против верующих стали особенно жестокими.

Иван Крестьянкин.

1934 г.