Гигантское чудовище не заметило кривоватой, но толстой и крепкой ограды, сложенной из ледяных и каменных глыб. Орки любили стрелять из своих черных дальнобойных луков. И великанам пришлось научиться защищаться от прицельного огня. Они построили стену. И пожиратель проломил ее с такой же легкостью, с какой человек разбивает стекло. Под грохот страшного удара повсюду разлетелась ледяная и каменная шрапнель, начавшая жестоко жалить взвывших от неожиданности лесных великанов. Их высокие нескладные фигуры со слишком маленькими головами и чрезмерно длинными ручищами, заметались между гигантскими шалашами и землянками, спешно хватая дубины и каменные топоры.
Топоры… дубины…
В этой битве размеры решали все. Исполины против колосса. И это если не брать в расчет конного грозного рыцаря и крохотной девчонки. А их со счетов сбрасывать никак нельзя… Ибо не успел еще темный пень нанести стегающий удар по первому ряду бегущих навстречу великанов, как бронированный всадник уже смел пятерых врагов, сокрушив их ударами копья и копыт своего коня. А радостно кричащая девчонка метко швыряла вниз различные склянки и бутылочки, со звоном разлетающиеся на куски и выпускающие наружу разноцветные дымные болезни, поражающие своих жертв с холодным безразличием, что так хорошо подходило к этой заснеженной местности.
— Веерный удар, несущий смерть! Крутись-вертись, мерзость древесная! Погань темная! Вертись! — хрипло велел рыцарь, на миг прервав избиение врагов. — Инва! Держись что есть мочи!
— Держусь!
Гигантский пожиратель выставил в стороны пару своих особо толстых корней-щупалец, простер их над землей, а затем закрутился на месте будто взбесившийся волчок. С жалобным треском и хрустом разлетелись обломки скособоченных уродливых построек, с воем разлетелись зараженные великаны. От пня ударила тугая волна кругового расходящегося ветра, несущего с собой дымные клочки болезней. За мгновение все поселение оказалось накрыто колпаком ужасающих хворей. По пригорному поселению великанов нанесла удар кошмарная эпидемия.
Рычащие от бешенства, корчащиеся и трясущиеся от поразивших их болезней несчастные местные обитатели с трудом вставали на ноги и, шатаясь, вновь устремлялись к разоряющему их поселение врагу, явившемуся ниоткуда и напавшему без причины. При этом громилы, сами того не ведая, заражали жуткими болезнями всех, кто бежал или хромал рядом. И когда темный пень остановил свое верчение, вокруг него уже не осталось настоящих противников.
— Они снова подступают! — звонко крикнула Инва. — Они близко!
— Проклятые сарацины! Мерзкая саранча!
— Мерзкая! — поддакнула Инвазия. — Сарацины!
— Богомерзкие еретики! Их постигнет лютая кара!
— Лютая кара!
— Вперед! Сквозь поселение и дальше — к вулкану!
— Ух! К вулкану!
Убивая по пути еще стоящих на ногах и могущих оказывать сопротивление великанов, ломая постройки будто спичечные домики, вырывая редкие деревья и переламывая почерневшие тотемные столбы, пень прокладывал сквозь сердце поселения широкий прямой проход, оставляя за собой полосу хаоса из перекрученного дерева. За пожирателем возникли настоящие буреломы, настолько запутанные, широкие и высокие, что нахрапом через них не перескочишь.
— Вот здесь! Под тем старым столбом! Та вещь с божественной частичкой… сияет! Слепит!
— А ну! — едва заметно дернув бронированным коленом, широкоплечий рыцарь чуть изменил направление движения и, мимоходом насадив на метко брошенное копье двух взвывших великанов, наклонился к высокому сугробу и всадил в него руку в стальной перчатке. Помедлил мгновение, сосредоточенно разбрасывая снег. Нагнулся ниже, пошарил и резко выпрямился, сжимая в руке облепленный снегом большой предмет, холодно поблескивающий льдистым серебром.
— Нашлась!
— Я не ошиблась! — завопила ликующе Инвазия, вскинув обе руки. Взревел вместе с ней Пожиратель, швыряющий бревна в редких противников, что еще не упали на землю в диких корчах. — Тебе нужна эта штука, дядя Некроз?
— Не знаю, Инва. Но вещь особенная… это видно сразу… и пригодится несомненно.