– Это московиты, пан Велимир. Они на многое способны. Они бы могли даже занять ваш Краков.
– Мне нет сейчас дела до Кракова, государь. Я думаю о твоем счастливом царствовании. К тебе вчера приходил боярин Бельский?
– Да. Был у меня Бельский. Говорил о необходимости новой опричнины.
– Никак не могу понять, государь, что сие значит?
– При моем отце Ивана Васильевиче русская земля была разделена на две части опричнину и земщину. Отец возглавил опричнину, а в земщине были его противники. Отец много казнил бояр и князей, которые противились самодержавству.
– Не думаю, что подобное нужно в твое правление.
– И я так сказал ему. Мне не нужна опричнина. Но он будет настаивать. Я его знаю. Бельский упрямый человек.
– Может быть, тебе удалить его от двора? Назначить воеводой куда-нибудь подалее.
– Нет. Бельский опасен и мстителен. Его надобно держать на виду. Но воли ему давать не следует.
– А ты зря уступил им Ксению Годунову, государь. Тебе следовало настоять на своем.
– Ты не понимаешь, пан Велимир. Никто не дал бы мне жениться на ней.
– Но пусть тогда это будет не Ксения. Но…
– Не Марина Мнишек?
– Зачем тебе эта девица? Неужели ты испытываешь к ней чувства, государь?
– Велимир, – ответил царь, – в ней есть что-то такое, чего нет в иных девицах. Она немного похожа на меня самого. Она не останавливается в своих стремлениях, а идет вперед.
– Что я слышу? Государь влюблен?
– Было время, что я был влюблен в Марину. Но не теперь. Однако мне придется жениться на ней.
– Зачем?
– Слишком трудно править московитами, пан. Слишком трудно. Я не могу верить охраняющим меня стрельцам.
– Но есть мои поляки, и есть немцы.