Обещание

— Я… — Он не мог снова сказать, что просто заскочил, потому что начинал чувствовать себя, словно в комнате с эхом. Дэн подтащил один из столиков поближе к дивану, чтобы ей было куда поставить поднос. — В День матери меня поразило, что в последнее время я тебя почти не видел. Слишком был занят работой. Так что, пока я не в офисе, я подумал, что мог бы приходить немного чаще — ну, знаешь, как раньше Патрик.

Пальцы Лиз слегка дрогнули на чашках. Ее лицо было бледным и ненакрашенным, в огромном сером кардигане и темно-синих брюках она казалась маленькой и сморщенной.

— Он был хорошим мальчиком, — машинально сказала она. Казалось, это был автоматический ответ: вы упомянули имя Патрика, она сказала вам, какой он хороший. Возможно, Дэн чувствовал себя параноиком, но он поймал себя на мысли, что это может быть легкий упрек в его адрес. Он тоже был хорошим мальчиком?

— Да, — беспомощно согласился он. — Но теперь, когда его нет рядом, может быть, я смогу в чем-то заменить его, если ты захочешь. Делать то, что раньше делал для тебя Патрик.

— Тебе не нужно заменять его, любимый, ты сам по себе, — напомнила она ему, наливая чай.

Ее ногти, обычно блестяще накрашенные, сегодня были без лака и выглядели старыми и желтыми. «Когда это ее руки стали такими узловатыми?» — с приливом грусти подумал Дэн.

— Я знаю, но… — Он поежился. — Просто хочу быть полезным.

— Понимаю. — Она передала ему кружку, затем сделала глоток из своей. — ДЕРЕК, — позвала она. — ЧАЙ! — Посмотрела в сторону окна и прокомментировала: — Погода меняется.

— Да, — согласился он. Последовала небольшая пауза, а затем он спросил: — Так есть ли что-нибудь? Я имею в виду, что я могу сделать. Чтобы быть полезным. Любая мелкая работа по дому или… я мог бы заскочить за тобой в магазин или починить что-нибудь сломанное…

В дверях появился отец со своим обычным отстраненным, безразличным видом, и Дэн замолк на полуслове.

«Я так люблю своих детей, — однажды сказал Патрик в пабе, уставившись в свой пинтовый стакан. Должно быть, прошло несколько месяцев после рождения Би, и он весь вечер ликовал, хотя и был явно измотан, но внезапно задумался и даже стал сентиментальным. — Я бы сделал для них все, что угодно, ты же знаешь. Но мне немного странно и грустно, потому что я знаю, что наш отец не испытывал к нам таких чувств. Ты понимаешь, что я имею в виду?»

Дэн тогда был поражен — никто не хотел бы сталкиваться с мыслью, что родители их не любят, — но должен был признать, что Дерек Шеппард никогда не был приятным мужчиной. Обнимал ли он когда-нибудь своих мальчиков? Мог прилюдно поцеловать жену? Он много лет работал архивариусом в тогдашнем Мидлсекском университете и всегда выглядел так, словно предпочел бы листать старые бумажки, а не общаться с другим человеком.

— Привет, сынок! Рад тебя видеть. Чему же мы обязаны такой великой честью?

Даже в простом вопросе отца звучал сарказм. Дэн открыл было рот, но мама опередила его.

— Он заскочил, чтобы быть полезным. Сделать что-нибудь по дому, — объяснила она.

— Вот оно что? — Отец нахмурился, как будто это было плохо, дерзко, и Дэн почувствовал, что испытывает желание отступить, как во время детских сражений. Затем он выглянул в заднее окно — слава богу! — лужайка выглядела какой-то лохматой. Зои, возможно, и отклонила бы его предложение о стрижке, но отец всегда ворчал по поводу необходимости следить за газоном. Может, это его шанс?

— Давайте подстригу вам газон? — предложил он.

Родители переглянулись, между ними замелькали невысказанные вопросы. Наконец отец пожал плечами.

— Если хочешь, — ответил он.

— Это было бы очень любезно с твоей стороны, Дэниел, — добавила мать.