— Это было давно. Я не помню, — соврал отец, и Чжонку понял, что соврал.
Он оторвался от шрама и оглядел руку.
— Она красная, немного белая и чуть-чуть желтая, — сказал подросток, не зная, как точнее описать ее.
— Желтая и красная? — переспросил Соджун. Это было плохо.
— И кожа около раны горячее.
Отец, выслушав ребенка, накинул на плечи ханбок. Все было серьезней, чем он думал.
— Вот что, отправь кого-нибудь за доктором Хваном, — сказал мужчина.
Лицо подростка вмиг вытянулось, побледнев.
— Лучше перебдеть, — усмехнулся отец, но усмешка вышла кривая и скорбная. Подросток подскочил и вылетел за дверь.
Соджун все вытягивал шею, поворачивая руку перед небольшим зеркалом, чтоб лучше рассмотреть. Стукнула за спиной дверь.
— Отправил? Хоть не наговорил, что я при смерти? — спросил Соджун, но ребенок молчал. — Что молчишь? Перепугают ведь доктора Хвана.
Но сын упрямо молчал, и тогда Соджун оглянулся. В дверях с небольшим столиком в руках стояла Елень. Мужчина опешил. Она же подошла к нему, поставила столик, опустилась на колени и взяла его за руку. Он не стал сопротивляться и вырывать многострадальную конечность, а просто отдался на милость судьбе. Сейчас судьба была очень благосклонна: он чувствовал на запястье пальцы любимой.
Женщина со знанием дела потрогала рану, посчитала пульс, потом сказала:
— У вас лихорадка. Рана загноилась. Нужно ее очистить.
Она склонилась над столиком, что принесла с собой. Отломила свежего воска, положила его в чашу и поднесла к пламени свечи. Воск зашипел, по комнате поплыл запах меда. Женщина помешала его деревянной лопаточкой, чтоб он быстрее таял, и тут встретилась глазами с Соджуном.
— Не бойтесь, хуже вам не станет. Так лучше всего убрать гной. Быстро и почти безболезненно, — успокоила она. Соджун и не волновался.
Елень подцепила лопаточкой расплавленный воск, подула на него немного, потрогала пальцем, а потом стала наносить его на рану. Мужчина, не боявшийся врагов и смерти, вцепился здоровой рукой в собственное колено. Горячий воск, казалось, прожигал руку до кости. Даже зубы сжать пришлось.
— Это вас так стрелой ведь? — спросила она.
— Угу, — только и смог вымолвить капитан.
— Я так и поняла. На рану от меча не похожа, да и вы не стали бы так по-глупому подставляться под удар, — продолжала женщина, и Соджун перевел на нее взор, оторвав, наконец-то, взгляд от ее рук. — Да и прилетела из-за спины. Вы не думайте, этот способ очищения самый лучший. Ему меня дед научил, а он у меня генерал. Великий генерал! Он всегда говорил, что даже порезанный палец, должен быть правильно обернут в правильный лист правильного растения, не то, что рана от стрелы. А если бы она была отравлена?