Да, их кони научились летать. Гохерримы выпили своими клинками столько душ, что стали непобедимыми убийцами.
Но эти энергии преходящи, они тратятся в бою и просто улетучиваются со временем, так что кормить оружие нужно снова и снова. По сути гохерримы сами загнали себя в узкий туннель, и теперь могут только нестись по нему, начиная все новые войны, не умея уже провести и пары лет в мире.
Что будет, когда они пожнут всех, кто не гохеррим? Начнут снова драться между собой? Или вырвутся из Паргорона и станут бичом мировой круговерти?
Так далеко никто не заглядывал, потому что все понимали — вначале гохерримы расправятся с теми, кто прямо здесь, под рукой. Они истребили юный народ ногахимов, ненадолго успокоились… и союзные силы этим воспользовались. Ларитры, эти еще не так давно почти безумные существа, стали тем самым цементом, который скрепил бушуков, гхьетшедариев, остатки нактархимов и несколько Органов.
Лишь кэ-миало остались в стороне. Лишь они не присоединились к альянсу. Составляя единую сеть с распределенной мыслительной мощностью, они во всем следовали словам Саа’Трирра, а Саа’Трирр, мудрейший и сильнейший обитатель Паргорона, все еще оставался нейтрален.
Его убеждали ларитры, его убеждала Мазекресс, его убеждала даже Камтстадия, но Космический Разум неизменно отвечал отказом. По-прежнему сохранял ту божественную отстраненность, что была характерна для Древнейшего.
Ни в ком не сохранилось от него так много, как в Саа’Трирре. И он не собирался участвовать в терроре одних частей Древнейшего против других. Остановить войны не мог и не пытался, но занять чью-то сторону отказывался.
Кроме него нейтралитет сохраняли только Ксаурр и Мистлето. Мистлето в этом году вообще был не в духе. Его все бесило, он злился на глупых демонов, которые уничтожили уже кучу частей почившего бога. И ему-то самому было все равно на эти ожившие куски трупа, но Ксаурр расстраивался, а Ксаурр был единственным, кого Мистлето считал другом. Так что дух Центрального Огня поддал жару так, что прокалил Чашу насквозь.
И в этом пекле, в этом пылающем аду началось то, что стало крупнейшей битвой Паргорона после войны гохерримов и нактархимов. Но на этот раз первый удар нанесли не гохерримы — их опередили гхьетшедарии. Аркродарок возглавил объединенные силы, и в один прекрасный день потомство Оргротора вышло из своих дворцов.
Гохерримы и гхьетшедарии не раз сходились в стычках. Но полномасштабных войн между ними не было. И это оказалось совсем не то же самое, что с нактархимами, сурдитами и ла-ционне.
Тем более, что на этот раз гхьетшедариев поддержали бушуки.
Рогатые карлики вероломно нанесли удар в спину, оказавшись на поверку непростым противником. Гохерримы всегда смотрели на них свысока, с легким презрением — полагали, что их можно оставить напоследок, что они не доставят затруднений. Это оказалось не так. Там, где действовали дети Мазеда, поле брани превращалось в безумие иллюзий, в торжество Зазеркалья.
Вновь дали о себе знать и нактархимы. Опять их ассасины стали убивать гохерримов прямо в постелях, и вексилларии снова перестали перемещаться в одиночку. Если рядом нактархим, бдительность терять нельзя, они лучше всех знают толк в мгновенной смерти.
А сейчас они как будто стали еще сильнее, еще злее, еще смертоноснее.
Но что хуже всего — к гхьетшедариям, бушукам и нактархимам присоединились ларитры. Впервые за десять тысяч лет они вышли из своих подземелий и открыто заявили о себе.
Гохерримы знали, что Дыхание все чаще появляется на поверхности и даже научилось принимать гуманоидный облик, очень похожий на гхьетшедариев. Но они слишком привыкли, что ларитры — существа полудикие. Почти неразумный враждебный дым, неспособный к сложным решениям и коммуникации. А поскольку ларитры осознанно не контактировали с гохерримами, до последнего держа их в неведении относительно своей эволюции, это стало воистину страшным сюрпризом.
И это были еще не все ужасные союзники гхьетшедариев. На их сторону встала Камтстадия. Вышла, так сказать, из тени. Самый загадочный Орган, который при том вовсе даже и не Орган. Еще более эфемерная и бесплотная, чем Дыхание, она представляла собой Тень Древнейшего, и даже гохерримы не представляли, как с ней бороться.
Ларитр они побеждать умели. Это сложные противники, но гохерримы давно научились выпивать их целиком, приканчивать своими клинками-душеедами. С Камтстадией же даже в отхожее место приходилось ходить с опаской.
Вообще теперь гохерримы стали избегать темных мест, по возможности не оставаться в одиночестве, почти не убирать клинки в ножны. В любой момент из твоей же собственной тени могли протянуться черные лапы и выдавить из тебя кишки. Могло исказиться пространство, выпуская бушука-колдуна. Появиться из ниоткуда уже разевающий пасть гхьетшедарий. Вырасти за спиной нактархим, что вырвет сердце быстрее, чем схватишься за клинок.
Почти весь Паргорон объединился против гохерримов — и воевать против всех оказалось сложно даже для них.