Ораторскому искусству Моргантоса мешала его гордость. Он не мог не видеть, что стоит выше большинства других существ, и ему было сложно говорить с ними, как с равными. Это требовало определенных усилий.
Вечная проблема эльфов, в особенности высших.
Но Моргантос Оот все же почувствовал, что нечаянно обидел своего учителя, и решил впредь не допускать подобных дипломатических провалов. Он лишь ненадолго вернулся в Тирнаглиаль, провел там несколько лун, а потом вновь пустился в странствия — но теперь не в поисках сокровищ, как в годы, проведенные на службе у Тезароквадики.
Он вернулся к тому, что делал в юности, незадолго до Войны Братьев, а потом еще и в Мистерии. Пробовал себя в роли проповедника, вербовал сторонников — но теперь не только среди тир, а еще и среди гемод, свертль и других смертных.
Он сразу сделал ставку на страны, где Бельзедор отмечался совсем недавно. Пострадавших от его напастей. Конечно, раз они не сумели дать злодею отпор, незачем ожидать от них серьезной помощи — но чем-то они помочь все же смогут и, самое главное, захотят.
Капля к капле — вот и река.
Как муж владычицы Тирнаглиаля, Моргантос получил допуск в вышние сферы. Даже короли охотно принимали его за своим столом. Тем более, что Моргантос давно отошел от юношеского максимализма и не требовал ни от кого больше, чем тот способен или желает предоставить.
Он вообще ничего не требовал. Он предлагал. Сам помогал всем, чем может. Подкрепленное магией и могучими артефактами, его воинское искусство и в самом деле достигло небывалых высот, и Моргантос один за другим совершал по миру подвиги.
Он сражал разного рода чудовищ. Кровожадных драконов, пристрастившихся к плоти разумных. Озверевших титанов, изгнанных из Алмазного Бастиона. Древних вампиров, скрывающихся во мраке подземелий.
В грандпайрских книжонках тот период его жизни представлен максимально полно. Моргантос тогда как раз начал вести дневник, так что перечень его побед и свершений известен с его собственных слов. Но он не был склонен к самолюбованию и свои великие подвиги описывал предельно кратко: одолел того-то, расправился с тем-то. Потом уже борзописцы раздули эти скупые строки в целые тома.
Его все чаще называли не по имени, а по случайно прилипшему прозвищу — Рыцарь Парифат. Его слава росла, все громче гремела на весь мир. Блуждая по миру и тесно сталкиваясь с бедами хосог, свертль и гемод, Моргантос испытывал все большее к ним сочувствие.
Да, Моргантос Оот побеждал чудовищ. Но кроме того, он не мог не видеть, как сосед ломает забор соседа из-за пьяной ссоры, как мать бьет разбившего чашку ребенка, как торговка на рынке клянется всеми святыми, что молоко свежее, но в каждом ее слове ложь.
Между свершением подвигов Моргантос написал книгу. Трактат «Об искоренении зла», где изложил свои основные взгляды и мысли. Попытался разложить по полочкам природу самого зла — насколько оно многолико, многогранно и пронизывает существование смертных. С его труда быстро стали снимать списки, распространять копии.
Так минуло еще восемнадцать лет. Восемнадцать насыщенных, богатыми событиями лет, закончившихся в королевстве Тамплия.
Там Моргантос нашел то, что так долго искал. Тамплийцы, народ добрый и благочестивый, были обычными гемод, не хуже и не лучше любых других, но за двадцать лет до этого они претерпели немалые обиды от лорда Бельзедора, и семена Моргантоса упали на благодатную почву.
Прислушивались к нему во многих странах, и во многих предлагали помощь, но обычно незначительную. Сколько-то денег, оружия, иных припасов. Короли позволяли набирать добровольцев, соратников. Иные обещали больше — но потом. Когда дойдет до серьезного дела, когда Моргантос в самом деле выступит в поход, когда у него будет настоящая армия.
Но в Тамплии не было короля. Он погиб двадцать лет назад. В те времена Тамплия переживала расцвет, она владела четвертью Шахалии. К западу от них лежала обезьянья империя Симардар, а за небольшим проливом к югу — два острова, Никалинг и Менко. В Смутную эпоху на них жили только какие-то дикари, но в самом начале Новой именно там на Парифате объявились новые разумные — фелины.
Их сразу же было очень много, они появились вместе со своим городом и делились аж на шесть рас. За сотню лет они еще умножились в численности, освоили и заполонили весь Никалинг, а затем выплеснулись и на материк.
Гордые и высокомерные существа, да еще и прирожденные воители, они с презрением относились что к симам, что к людям. Но люди по каким-то причинам вызывали у них чуть меньшее отвращение, и фелины предложили Тамплии военный союз против Симардара. Предложили разделить древнюю загнивающую империю — и король Тамплии согласился. Могущественное королевство людей напало на симов с востока, а войска фелинов хлынули через пролив и вторглись с юга.
У них бы все получилось. Симардар несомненно бы пал, и его земли были бы разделены меж Тамплией и Никалингом. Но именно в этот момент на Тамплию предательски напал Бельзедор. В самый напряженный момент он нанес удар в спину, и тамплийцам пришлось спешно отступать.