- Это не ново, ко мне часто так приходят, - кивнул эльфорк. – Условия ты знаешь. У тебя будет открыт кредит, но за каждую услугу придется потом расплатиться. Если умираешь с минусовым счетом – я возмещаю издержки из твоего имущества.
- Знаю, - только и сказал я.
В общем, на этом мои сборы в дорогу закончились. Я только еще зашел в ректорат, оформив срочный отпуск по семейным обстоятельствам, а потом оседлал коня и поскакал на соседнюю «страницу».
Эпилог
Дегатти закончил свою историю, и в «Соелу» воцарилось молчание. Волшебник крутил на пальце Перстень Дружбы и сверлил взглядом пустую стопку из-под виски. Под конец он говорил уже совсем тихо, то и дело оборачиваясь к окну, глядя на горящий синим Нижний Свет.
- Ну все, мне пора, - вздохнул Дегатти. – К началу шоу я как раз успею долететь до дворца Хальтрекарока.
- Погоди… - произнес Бельзедор. – То есть ты сидел тут четыре дня и слушал байки, пока твою любимую женщину пытали и, возможно, уже убили?
- Да, - поморщился Дегатти. – Но не потому, что у меня сердце из камня. Просто мой единственный шанс – дождаться синедня. Начала представления. В любое другое время у меня нет шансов. Их и так будет немного.
- И ты решил напоследок нажраться как следует?
- Представь себе, да. Я же понятия не имею, увижу ли следующий рассвет.
- Тебе не жалко умереть ради нее? – спросил Янгфанхофен.
- Налей последнюю, - вместо ответа попросил Дегатти.
Янгфанхофен налил всем троим. Из какой-то особенной бутылки – почти черной, с причудливым вензелем на этикетке.
- Может, все-таки еще станешь настоящим героем, - одобрительно сказал Бельзедор. – Хотя бы посмертно. Жаль, я не могу вмешиваться в дела Паргорона, а то бы тряхнул стариной…
- Выпьем за твою удачу, Майно Дегатти, - поднял бокал Янгфанхофен. – Я, конечно, не могу вредить другому демолорду, но удачи я тебе желаю.
- Спасибо, - криво усмехнулся волшебник. – Слушай, Янгфанхофен, тот адамантовый стилет Тьянгерии... ты точно не знаешь, у кого он сейчас?
- Нет, Дегатти, не знаю. Прости.
Прозвенели в последний раз бокалы. Волшебник встал из-за стойки и достал из кошеля протрезвляющий эликсир, а затем еще один – снимающий усталость. Он почти не чувствовал себя пьяным, не хотелось ему и спать – но он все-таки четыре дня беспробудно пил.
- Спасибо за компанию и прощайте, - сказал он, выходя за дверь.
Бельзедор проводил его взглядом, хмыкнул и сказал, тоже поднимаясь: