И волшебник поскакал дальше. А за спиной раздался страшный крик – кажется, солнцегляд снова снял повязку.
...Хальтрекарок в своей ложе запнулся и поморщился. Сегодня он не в ударе. Но портить шоу нельзя ни в коем случае – просто сократить в малозначительных местах. Бракиозор скоро должен прийти.
В ухе свербит. Что-то там происходит во дворце – то ли пьяный гохеррим разбуянился, то ли еще какая чепуха. В другое время Хальтрекарок разобрался бы лично, но сейчас на него смотрит весь Паргорон, отвлечься нельзя.
Весь Паргорон и три демолорда. Фурундарок парил над парапетом, таращился на арену и желчно бубнил. Он весь день сегодня желчно бубнил, Хальтрекарок уже пожалел, что вообще пригласил брата.
- Зачем, ну вот зачем? – в очередной раз спросил Фурундарок. – Эта твоя Лахджа, конечно, дерзкая дрянь, и ее стоит как следует проучить, но она же ценный актив. Зачем ее убивать? К тому же тебе стоит держаться демонов, которые провидят последствия твоей тупости и заранее спасают тебя от самых тяжелых из них.
В другое время Хальтрекарок лениво бы рассмеялся над шуткой маленького братца. Сегодня ему смеяться не хотелось, и он лишь окинул Фурундарока тяжелым взглядом.
- Если она не нужна тебе – отдай мне, - продолжал бубнить брат. – Мне пригодится такой преданный сотрудник. Чудовищный неубиваемый метаморф!.. наконец-то мои посевы будут в безопасности!
- Не такой уж неубиваемый, - огрызнулся Хальтрекарок. – Бракиозор все исправит.
- Своими руками уничтожаешь ценный актив, - буркнул Фурундарок.
- О, для тебя-то он ценный, конечно! – вспылил Хальтрекарок. – Она ведь помогла тебе украсть у меня…
- Украсть что? – зло сощурился брат. – Договаривай. Скажи вслух, что там я у тебя украл.
- Неважно, - отвел взгляд Хальтрекарок. – Ей не будет прощения.
- Не совершай ошибку, Балаганщик, - тихо сказала Мазекресс. – Если ты разочаровался в моей дочери, просто верни ее мне, как это принято в приличных семьях.
В кои-то веки она приняла приглашение и явилась на шоу… в виде Ярлыка, конечно. Но, кажется, само шоу ее нисколько не интересовало, на арену она даже не смотрела и разве что открыто не излучала враждебность. Все представление Матерь Демонов говорила только о своей дочери, и Хальтрекарок сидел, как на ножах. Он не ожидал, что Мазекресс окажется не насрать на это свое исчадие.
- Нет! – наконец не выдержал он. – Я принял решение, Мазекресс! Твоя дочь предала меня и обманула!
- Ты пожалеешь об этом, Балаганщик. Игры и развлечения больше не будут радовать тебя. Жизнь твоя превратится в черную полосу без единого просвета.
- Она принадлежит мне! Я заплатил тебе за ее рождение! У тебя нет на нее никаких прав!
- Нет, - признала Мазекресс. – Она твоя. Но это будет последняя моя дочь, которую я тебе отдала.
- Да они мне теперь и не нужны! – скривился от злости Хальтрекарок. – Между прочим, именно благодаря этой твоей дочери!
- Разве это она заставила тебя похитить сальванского консула? Хальтрекарок, мне кажется, или твои личные прихоти окончательно застили тебе разум?