— Хорошо, тогда после завтрака напишите и отдайте мне, а я позабочусь о доставке.
Закончив завтракать, отъезжающие пошли писать письма, Иннис с Кестером двинулись в наш огород, посадки надо завершить, чтобы не пропали втуне наши вчерашние труды. Грегор немного замешкался в дверях, потом, решившись на что-то, вернулся назад, подошёл ко мне поближе.
— Леди Мэри, простите, если я ошибаюсь, но мне кажется, вы хотите отправить послание с помощью местного брауни?
Увидев мое вытянувшееся от удивления лицо, нехотя пояснил.
— Я вижу иногда брауни в разных местах. Правда, дар у меня слабый, я их вижу, если только они специально не прячутся. То есть они просто не обращают на людей внимание, ходят по своим делам под пологом невидимости. А я их тогда вижу. И знаю, что это не сказки. А вы, леди, видно сумели подружиться с местным брауни, раз он согласился сделать для вас что-то.
Это, конечно, объяснило, но я все равно не хотелось развивать эту тему, поэтому я просто молча кивнула головой и свернула на другое.
— Грегор, я сейчас сама не могу это сделать, знаете, что у меня назначена встреча с селянами и мастерами, но я прошу вас сходить в соляную пещеру и принести оттуда мешок соли, чтобы тут ее перемолоть. Хочу отправить в подарок лэрду Мак-Коннею, да и нашим путешественникам дать на дорогу с собой для приготовления пищи и их семьям. Потом, если вы успеете, надо бы съездить в ближнюю деревню, чтобы купить там, сыра, молока, яиц, сметаны, творог. Денег я дам, но не думаю, что очень дорого будет стоить. И вообще, надо бы договориться о постоянных поставках молочных продуктов. Пока. Может, решим свой скот завести? Хлев вроде бы есть и достаточно большой. Правда, должна сказать, что совсем ничего не смыслю в животноводстве. Вы все запомнили? А то меня уже люди ждут, надо идти.
Грегор коротко кивнул головой, мол, понял, конечно же, и вышел. Я пошла на встречу с селянами и мастерами. Потом и со старостой надо местные проблемы обсудить. Ещё вчера я обдумывала сложившуюся ситуацию со своим попаданчеством, сменой личности в этом теле и как быть со всем этим. И поняла — раз уж суждено мне прожить здесь всю свою оставшуюся жизнь, то надо устраиваться по возможности с комфортом и не в нищете. И окружающие меня здесь люди — это теперь мои люди, и я несу ответственность за них. В общем, я приняла этот мир, этих людей и несчастную девочку Мэри тоже. Теперь мы с ней единая личность и будем дополнять друг друга — я не дам нас в обиду, использую на всю катушку те знания, что остались у меня от моего мира, а Мэри поделится знанием своего. А так же своей мягкостью, добротой, заботой и любовью. У меня характер более жёсткий, чем у Мэри, и я сама иногда хорошо понимала, что надо бы быть более гибкой, более сочувственней, но ритм жизни моего мира не позволял проявлять эти черты… А теперь буду учиться всему этому.
Меня уже ждали во дворе. С будущими строителями удалось найти общий язык быстро. Уговорились — они работают на совесть — я плачу им живые деньги. В здешних местах это редкость, чаще всего работали за что-то — продукты, товары, даже иногда за какие-то услуги. Мужики сбились в некое подобие артели и даже выбрали своего старейшину, прораба, короче. Я повела их показывать фронт работ и определять срочность и очередность дел, инструмент и материал. Пришедших с селянами гончаров и будущего печника пока усадила под навес у мастерской (ну нету у меня беседок и скамеечек, нету! Но заведу!) и велела Крессе принести им чая. Пока я занята.
Мужики осмотрели и заваливающуюся казарму и разрушенное и обгоревшее крыло замка, и дыры в крепостной стене. Строители решили разделиться на две бригады, одна занимается казармой, другая — замком. Те, которые займутся казармой, сказали, что надо менять крышу, разбирать стены до того уровня, где их повело вкривь, заново трамбовать пол. Я была согласна, но только в общей концепции. А в частности, сразу сказала, что крышу будем делать не плоскую, как у всех, а двускатную, со стропилами, потолком. Даст Бог, к моменту строительства крыши освоим производство черепицы. И потолок будем утеплять, хоть землёй, но засыплем. Зимы, судя по всему, тут суровые. Стены казармы сложены из местного камня, причем уложен он без раствора, просто так, поэтому их и вело и дуло изо всех щелей. Посему я решила — камни укладываются на раствор, а потом стены штукатурятся глиняным раствором. И пол будем настилать на балки и лаги из досок. Наверняка у приехавших будут дети, и на ледяном земляном полу риск простудиться с тяжёлыми последствиями велик. А лекаря у меня в замке нет. Строители похмыкали, поудивлялись — блажит барынька! но дело хозяйское, надо, так надо…
Те, которые будут заниматься замком, тоже время не теряли, все облазили, осмотрели и сказали.
— Так, леди Мэри, надо разбирать крыло это. Камни, что меньше пострадали, пойдут на ремонт стены, а которые сильно обгорели, для строительства не подойдут, они уже хрупкие, рассыпаться будут. Их можно только раздробить помельче и засыпать двор от грязи и засыпать ямы. А на само крыло нужен новый камень. И брать его придется в каменоломне, он там ровный плитняк, если дикий камень, так тот всякий разный, часто не подходит друг к другу.
Возражений у меня не было, люди дело говорят. Значит, добавляю в графу расходов ещё покупку камня.
Потом старейшина, помявшись, сказал.
— Так, леди Мэри, но вот у вас стены замка сильно уж плющом заросли, и мхом кое-где покрыты. А это только сырость и холод добавляет. Да и камень разрушается. Вы бы баб из деревень позвали, они бы вам все и отчистили. Может и детва, что постарше, тоже пусть поработают.
И это тоже верно сказал старейшина. Предложив ему самому сказать женщинам о предстоящей работе и пригласить желающих поработать на завтра со скребками и ножами. И строители пусть завтра же приходят с инструментом. Отпустила строителей, и тут же подошёл ко мне Рэнальф, сказал, что они написали письма домой и готовы мне их отдать. Деньги для переезда я обещала дать, поэтому надо обещание выполнять. Извинившись перед гончарами, пусть подождут ещё минут пятнадцать, я быстро пошла к себе. Там я залезла в потайную нишу, куда ещё утром переместила всю свою казну, доставшуюся мне в замке Мак-Коннея. Отсчитав необходимую, по моему мнению, сумму, разложила по двум мешочкам, туда же положила письма, завязала их и отдала Кузе. Он обещал, что ещё до вечера свяжется с брауни замка Мак-Коннея и тот положит мешочки в семьи наших охранников на видное место. Успокоившись, пошла опять во двор. Там разговор предстоял более сложный.
Для начала я поинтересовалась, как идут у них дела и что они изготавливают. Оказалось, что дела не очень, местные посуду берегут, поэтому заказывают редко. У печника дела были ещё хуже — людей мало, дома не строят и камины тоже не зовут новые класть, если только подремонтировать старый. И я повела их показывать, где у меня лежали залитые в формы из старых досок с десяток кирпичей на просушке, ещё без обжига. Гончары поцокали языками, покачали головами, спросили, а как обжигать. Я ответила. Тогда они горестно повздыхали и сказали, что их печи на хворосте такую температуру, длительную, ровную и высокую, не дадут. Я озадаченно спросила.
— А разве у вас печи не каменным углем топятся? Ну, горючий камень такой!
Я точно помнила, что экскурсовод в музее Шотландии рассказывал, я туда за месяц несколько раз заходила от скуки. Он говорил, что месторождение каменного угля в этих местах известны с давних времён, правда, массовая добыча угля там началась в восемнадцатом веке. А нам не нужна массовая, нам бы для своих нужд добыть. По тому, как переглянулись мастера, я поняла — знают, но почему-то мне не хотят говорить. Хотя, я для них пока чужачка, неизвестно что от меня ждать. Я постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее.
— Понимаете, уважаемые, я же все равно найду этот карьер, даже если вы его мне не покажете. А так время сэкономим и начнем делать кирпич раньше. И черепицу тоже. В Эдинбурге уже почти все дома с черепичной крышей стоят, а у нас все плитами кроют. Форму для черепицы сделаем, а состав смеси я подберу, так-то я ее знаю, но надо местные глины попробовать.