Схематично всё ясно. Но так ли всё просто в реальности? Не секрет, что реальная информация в восприятии сознания вовсе не представляет собой что-то однородное. Она может быть «важной» или «второстепенной», «большой» или «маленькой», а также «чёткой», «нечёткой», «понятной», «понятной с натяжкой», «спорной» и т.д.; информация может восприниматься в виде самых разных ощущений, – чувство холода, голода, тревоги, страха, удивления; она может быть разного «предназначения» (реакция на чувство холода должна быть другой, чем, например, на чувство обиды) и восприниматься даже не как образы, а как что-то совсем уж неопределяемое.
А самое главное – любая информация, хранящаяся в памяти, не остаётся постоянной. Например, если к какой-то информации потерян интерес, то она попросту перестаёт быть информацией и никакими ассоциациями «вытащить» её из памяти невозможно. Может быть и другой вариант: например, пропадёт интерес (а может, и наоборот – повысится) не к самой этой информации, а к какой-то из её «точек отсчёта», то есть, к её фону, а значит, изменится и смысловое содержание рассматриваемой информации-фигуры. Соответственно, и ассоциации будут другими. То есть, выведенное нами правило закономерности ассоциаций (сформулируем ещё раз: любая информация, воспринимаемая сознание, ассоциируется в первую очередь с той информацией, с которой она в последний раз находилась в зоне видимости) не точное, а «приблизительное».
Но в любом случае, чтобы информация извлекалась из памяти, она сначала должна там каким-то образом храниться. А уж потом как-то считываться оттуда и попадать в зону видимости для обработки. Подобная схема слишком уж напоминает функционирование памяти компьютера. А может, так оно и есть?
Как хранится информация в памяти компьютера? Здесь неясностей нет. Если речь идёт об оперативной памяти, то информация (точнее, то, что в данном случае условно считается информацией) хранится в определённых регистрах (или, как иногда говорят, ячейках) в виде совокупности перепадов напряжений. А если о внешних носителях, – то на определённым образом изменённой поверхности данного носителя (чаще всего магнитного). В любом случае информация записывается в строго определённом месте, имеющем свой уникальный адрес. И процесс считывания этой информации не зависит от содержимого ячеек. Что записано, то и считается. А ещё записанная таким образом информация может иногда запортиться из-за несовершенства носителя. К счастью, не так уж и часто (современные жёсткие диски достаточно надёжны), но может. Причин этому много. В частности, из-за размагничивания одного из участков магнитного носителя. Информация на этом участке исчезает, стирается. И сама по себе, естественно, никогда не восстановится.
А как хранится информация в памяти человека? Есть ли здесь аналогии с памятью компьютера? На первый взгляд да, есть. Ведь если информация запоминается, то в мозгу должны быть своеобразные ячейки, в которых происходят физические изменения, являющиеся в данном случае информацией. И эту информацию, очевидно, можно в нужное время считать и использовать по назначению. А уж если рассмотреть такое явление, как забывание, то здесь, вроде бы, совсем явно просматривается аналогия с функционированием компьютерной памяти: информация в ячейках мозга попросту стирается. То есть, в данном случае имеет место потеря своеобразной «намагниченности» определённых участков мозга, и информация исчезает. И вроде бы именно этот факт отражён в широко известных выражениях типа «освежить» или «обновить» какие-либо знания в памяти, – то есть, как бы заново всё «перезаписать». Даже пословица есть на этот случай: «Повторенье – мать ученья». Да и простой жизненный опыт однозначно указывает на нехитрую мудрость: чем дольше не вспоминаешь какую-либо информацию, тем труднее потом вспомнить её. Информация забывается, то есть происходит нечто аналогичное размагничиванию информационного носителя. И наоборот, если что-то часто вспоминаешь, то сильнее «намагничиваешь» какие-то там участки мозга и, естественно, потом очень легко «считываешь» эту информацию. Конечно, никто не утверждает, что клетки мозга именно намагничиваются, просто в них происходят какие-то изменения, но суть от этого не меняется.
На первый взгляд, всё логично. Но как тогда объяснить многочисленные факты спонтанного, ничем вроде бы не вызванного воспроизведения в памяти такой информации, которую человек до этого долго и безуспешно пытался вспомнить? И очень часто это информация вовсе не какая-то давно не используемая, «размагниченная», а напротив, хорошо известная, которая, как говорят в таких случаях, «на языке вертится». Иногда достаточно произнести какое-то слово или увидеть какой-то предмет, чтобы вся нужная информация вспомнилась чётко и без всяких усилий. Это никак не похоже на намагничивание‑размагничивание.
Да и вообще, само по себе хранение информации в нашей памяти выглядит как-то странно: если попытаться вспомнить события, происшедшие много лет назад, то выяснится, что память хранит множество обрывков каких-то ничего не значащих событий, которые непонятно зачем запомнились, а множество важных событий, которые хотелось бы вспомнить, забылось. Причём, если через некоторое время попробовать снова проделать эту процедуру, то могут вспомниться совсем другие «обрывки». Но ведь если забывание подобно размагничиванию, то все события (вернее те, информацию о которых человек «не обновляет») должны забываться равномерно. На самом же деле всё происходит явно не так.
Возникает вопрос: а если информация в мозгу не «намагничивается» и не «размагничивается», то каким образом она вообще запоминается и воспроизводится? Ясно, что это происходит совершенно не так, как в компьютере. Тогда как? На этот вопрос современная наука пока не может дать вразумительного ответа. Это, что называется, тайна за семью печатями. Даже схематично представить себе процессы записи-хранения-считывания информации в мозгу пока невозможно. Конечно, понятно, что «запись» – это какие-то изменения в нервных клетках или в их взаимодействии, иначе информация не могла бы запомниться. Но вот какие именно это изменения и как конкретно они происходят – непонятно. А любые попытки провести аналогию с компьютерной памятью только добавляют неясности.
Но сейчас нас интересуют особенности ассоциаций одной информации с другой. Иначе говоря, мы рассматриваем вопрос, каким образом находящаяся в какой-то момент в зоне видимости информация определяет её содержимое в последующий момент. Поэтому не будем вдаваться в излишние подробности, а будем просто схематично считать, что вся информация, хранящаяся в памяти человека, это нечто, находящееся где-то в глубинах мозга и связанное между собой многочисленными ассоциативными связями. Именно эти связи придают хранимой информации определённую структуру, и именно посредством их она извлекается из памяти. А на сознательном уровне информация воспринимается в виде совокупности самых разных ощущений. Именно с этого момента – момента восприятия сознанием информационных ощущений – мы и будем рассматривать различные нюансы, связанные с ассоциациями.
2
Начнём с того, что самого разного рода ощущений, которые может воспринимать человек, существует великое множество. Если внимательно проанализировать какие-либо из испытываемых ощущений, например, вкусовые, то легко заметить, что их количество огромно. Словами мы обозначаем лишь ничтожную часть этих ощущений. Да и то как-то не очень чётко. Например, словом «горько» обозначают ощущение, вызываемое вкусом перца, лука, чеснока, редьки, полыни, горчицы и даже некоторых сортов шоколада. И это далеко не полный перечень того, к чему применимо это слово. Но ведь в каждом конкретном случае восприятие подобного воздействия различно. Вряд ли чем-либо похожи между собой горечь лука и шоколада. Но обозначаются эти ощущения одним и тем же словом. Очевидно, во всех видах «горечи» есть какая-то общая составляющая, что-то такое, что наиболее заметно среди других ощущений, вызываемых этими воздействиями. Не менее очевидно и то, что помимо этой общей составляющей в каждом конкретном случае присутствует ещё множество других ощущений, которые словесному описанию не поддаются. И все они в совокупности воспринимаются как определённого рода информационное воздействие. Иначе говоря,
В рассмотренном выше примере хоть приблизительное определение ощущения есть, пусть оно и не отражает всех нюансов. А какими словами можно определить ощущения, вызываемые вкусовыми свойствами картофеля, моркови, апельсина, смородины, яблока? Смородина по вкусу очень сильно отличается от апельсина, но как это выразить в словах? Яблоки разных сортов могут очень заметно отличаться по вкусу, но вот сколько-нибудь вразумительного словесного определения для этого отличия дать невозможно (если, конечно, не рассматривать случай, когда одно яблоко страшно кислое, а другое сладкое). Как определить эталон для характеристики испытываемых ощущений, хотя бы только вкусовых? При всём их бесконечно большом многообразии слова придуманы лишь для наиболее ясно ощутимых: «сладкое», «горькое», «солёное», «кислое». А если ни одно из этих определений никак не подходит, то существует ещё характеристика «пресное». Но и здесь сколько-нибудь чёткого эталона нет.
И это относится, естественно, не только к вкусовому восприятию воздействий. Всё, что человек видит, слышит, обоняет, осязает, – всё это состоит из совокупности огромного количества самых разных ощущений. Просто эти ощущения другого характера, но их тоже безмерное множество, и они так же трудно поддаются конкретизации. Когда человек видит какой-либо предмет, то он испытывает, естественно, вовсе не вкусовые ощущения, а зрительные. То есть, воспринимает цвет этого предмета, размеры, форму и т.д. И здесь мы снова сталкиваемся с той же проблемой – невозможностью чётко определить всю гамму испытываемых ощущений. Даже если рассмотреть восприятие лишь какой-то части зрительных ощущений, например, восприятие цвета, то уже здесь мы сталкиваемся с массой неопределённостей. Цвет может быть не только красным, синим или ещё каким-то чётко определяемым. Большинство окружающих нас предметов имеет некий «комбинированный» цвет. Например, зеленовато-синевато-серый. Или красновато-коричневый. И даже чётко определяемые цвета имеют массу оттенков. Например, красный цвет в зависимости от оттенка может быть и «ярко-красным», и «тёмно-красным», и «красным насыщенным», и «пурпурным», и «алым», и «вишнёвым». То есть, самых разных «цветовых» ощущений тоже может быть бесчисленное множество.
А какими словами можно чётко определить форму предмета? Это можно сделать лишь в некоторых, очень немногих случаях, когда предмет представляет собой шар, куб, конус и т.п. В большинстве же случаев форма предмета так же неопределима, как цвет и вкус.
Необходимо отметить, что при всей своей неопределённости и бесчисленном множестве отдельно взятых ощущений, возникающих при восприятии какого-либо объекта, все они в совокупности однозначно идентифицируют этот объект, то есть выделяют его из множества других воздействий.
ebooksa