Если бы мы сочиняли современную сказку, то образ Иванушки-Дурачка вполне можно было бы писать с нашего Франца. Конечно, в прямом смысле дураком назвать его нельзя, но вот доверчивый наш герой был просто до наивности. Он верил всем, но только до тех пор, пока не поймёт, что его обманули. Второй раз, обманувшему его человеку, он уже не верил никогда. Но самое обидное, что он верил нашей, почти окончательно завравшейся, жёлтой прессе.
Однажды, совершенно случайно попался Францу репортаж об «удивительном» человеке. В заметке говорилось, что этот человек изобрёл новую математику. Франц был потрясён прочтённым. Как это – «изобрёл новую математику». Будучи сам математиком, он просто не мог понять, как можно изобрести новую математику. Использовать другую систему счисления или придумать новые арифметические действия или ввести новое число при делении на нуль или что…? Звали избретателя новой математики Григорий Грабовой. Не долго думая, Франц написал в книжный магазин в Берлине, который продавал книги Грабового, и попросил прислать ему все имеющиеся в магазине книги этого автора. По экземпляру каждую книгу. Через неделю Франц получил по почте пять или шесть книг и принялся их читать. Автор писал о каких-то геометрических мыслеформах и подкреплял это непонятными формулами, похожими на иероглифы. Франц ничего не понимал, но верил, что прозрение придёт. Так было с общей теорией относительности, понять которую было невозможно, не проникнув предварительно в тензорный анализ.
В очередной отпуск Франц полетел в Россию с мыслями о Грабовом и новой математике. Уже на второй день приезда Франц столкнулся на улице «Ленина» со своей бывшей одноклассницей. Ольга покупала с уличного лотка-прилавка виноград. Франц не стал ей мешать, а тихо стоял неподалёку и наблюдал за происходящим. Ольге взвесили виноград, завернули в кулёк, она расчиталась и, прижав к груди кулёк и зажав в руке кошелёк, пошла по улице, оставив на прилавке свою сумочку. Франц подождал несколько минут, потом подошёл к прилавку и сказав: «забыл», забрал ольгину сумку. Никто в очереди даже ухом не повёл, все были сосредоточены на винограде.
Он шёл за Ольгой метрах в пяти сзади и ждал, когда же она вспомнит о сумке. Ольга вспомнила о сумке через два квартала и бросилась бежать назад чуть не сбив Франца с ног. Он поймал её за руку и, с трудом удерживая, начал объяснять ей, кто он такой и что сумка её здесь, и не надо никуда бежать. Подслеповатая Ольга не сразу сообразила в чём дело. Наконец признав, в поймавшем её мужчине, своего одноклассника и получив в целости свою сумку, она успокоилась и пригласила Семёна-Франца к себе в гости. Оказалось, что они уже стояли на пороге её дома. Дома пили чай и вспоминали одноклассников – кто чем сейчас занимается. Франц без всякой надежды спросил, известно ли что-нибудь о Тамаре. К своему удивлению Ольга была почему-то в курсе её дел. Оказывается Тамара, выйдя в пятый или шестой раз замуж, обосновалась теперь в Англии и сама позвонила по телефону Мишке, ещё одному их однокласснику, с которым когда-то дружила в школе.
Выйдя от Ольги, Франц тут же навестил Михаила. Тамара, действительно, была с ним на связи. Мишка записал Францу длиннющий телефон в Англии.
Рассказы о Грабовом никого в Красноярске не удивили. Единственным собеседником Франца, кто историю с Грабовым воспринял с интересом, была жена Жорика Наталья. Она почитывала какую-то эзотерическую литературу и про Грабового уже что-то слышала.
Снова ездили с Жориком на дачу и снова бутылку водки закопать не удалось.
Франц привёз из Германии материалы по игре для казино, которую он недавно изобрёл. Игра была построена по строгим законам математики, и Франц подал заявку на изобретение. Эта игра была названа «50 на 50» и всегда давала вероятностный выигрыш для казино, хотя внешне казалось, что шансы у игравшего в эту игру с казино были равны. Во время оформления заявки в городском БРИЗе от женщин, которые помогали осуществлять поиск, Франц, к своему удивлению, узнал, что игральный кубик до сих пор никем не запатентован во всём мире.
– Так, может стоить офрмить такую заявку на патент кубика? – заметил Франц.
– Ну тогда вас легче будет убить, чем платить за патент, – сказала одна из сотрудниц БРИЗа, – представляете, сколько игральных кубиков по всему миру используется в казино.
* * *
После возвращения из России оставалось ещё несколько дней отпуска и Франц решил заняться исследованием числа 138. Генетика числа (простые делители) оказалась довольно проста: 1, 2, 3, 23. С первыми тремя числами вопросов не возникало, а вот число 23 оказалось довольно необычным. Оно встречалось постоянно и в теории графов, и в проективной геометрии, и в теории чисел. Кроме того числа, кратные числу 23 были ключевыми и в естествознании. Число 46 равное произведению чисел 2 и 23 – это число хромосом человека. Число 92, получаемое как произведение числа 4 и 23 – это число стабильных элементов в химии. Число 23 встречалось и в генетике. А число 138 было одним из чисел квантования Вселенной. Было ещё число, обратное постояной тонкой структуры в физике, но оно было не целым числом, а дробным, но его целой верхней границей было опять число 138. Число 69 – это 3 на 23 – очень любили эзотерики, но это Франца мало интересовало. Оно походило на стилизованный знак зодиака «рак», а Франц именно «раком» и был. В общем – это опять наводило на мысли, что вся эта игра с числами не случайна. Единственный человек, которого Франц посвятил в числовую эпопею, был любимый ученик, из тех, кто посещал «Пифагор». Звали его Слава. Пацан он был любознательный, ищущий. Много задавал вопросов на занятиях, во многом стимулировал работу кружка и доверял Францу, как самому близкому человеку. Франц и Слава стали встречаться и в неформальной обстановке. Бывали друг у друга в гостях и, порой, вместе отмечали праздники.
В это же время случилось событие, которое можно считать буквально поворотным во всей этой невероятной, но правдивой истории. Младший сын Франца Георг увлекался астрономией, имел домашний телескоп и, порой, мог всю зимнюю ночь просидеть на балконе, что-то рассматривая на небе. Кроме того он почитывал иногда эзотерическую и паранормальную литературу, связанную с космосом. Однажды он приобрёл трёхтомник Роберта Монро. Исследования этого человека просто потрясли Франца. Он буквально проглотил эти три книжки. И тут же принялся читать во второй раз. Читая их по новой, он стал замечать, что то, о чём пишет Монро, вполне можно описать математическим языком. Когда-то в опытах Фарадея Максвел тоже усмотрел в описаниях опытов математическую сторону явления, благодаря чему появилась электродинамика. Здесь у Монро Франц видел структуру пространства, группы взаимодействий и числовые отношения. Кроме того, опыты Монро очень многое могли объяснить в удивительной жизни самого Франца. В общем – явление Монро было важной частью немецкой жизни Франца, и отмахнуться от этого было невозможно. Первой такой ступенькой в новой немецкой жизни был Вернадский. Второй – Роберт Монро. После Монро Франц, наверное впервые, стал внимательно всматриваться в прожитые годы и анализировать происходящие события своей жизни.
* * *
Вернувшись из России, он каждый день звонил в Англию по телефону, который ему дал одноклассник Мишка, но трубку никто не брал, однако уже одно то, что такой телефон существовал, радовало Франца и давало некоторую надежду. Потом вдруг трубка ответила, но это был мужской голос, а Франц ни слова не знал по английски и ничего сказать не мог. Прошло уже несколько месяцев и однажды утром в воскресенье он услышал женский голос. Это был ЕЁ голос. Голос той Тамары из далёкого детства, который невозможно было перепутать ни с каким другим голосом. Франц был счастлив. После слов приветствия он по буквам записал продиктованный адрес в Англии и тут же взялся писать письмо.
Писем было много. Это были письма о невысказанной когда-то любви, о воспоминаниях «золотого» детства и юности, о потерях и поисках и, конечно, о надежде на будущую встречу.
Очередной Новый Год Франц с супругой встречали у друзей в Берлине и решено было пригласить на этот праздник и одноклассницу из Англии. Самолёт, которым Тамара добиралась до Лондона, опоздал и она не успела на нужный рейс, но всё-таки прилетела следующим рейсом. Застолье было весёлым. Кроме того удалось ночью дозвониться до Красноярска и поговорить с Жориком. Наметили даже коллективную встречу на ближайшее лето.
Ночью Франц проснулся от того, что его кто-то легонько толкал в бок.
– Подвинься, – Франц сразу узнал дорогой ему голос, – ну что я там одна на полу…
Кровать была довольно обшироной и Франц оказался между двух Тамар. Наверное в таких случаях надо загадывать желание, но об этом как-то сразу забылось.
ebooksa