– Чуть со стыда не сгорела, – вспоминала она потом, – глаза девать было некуда. А мужики ходят не прикрываясь, как ни в чём не бывало, будто и баб рядом нету вовсе, но в парилке вежливо здороваются.
«Надо было Галине рассказать об этом», – подумал Франц.
Здесь дверь в баню открылась и вошла Галя, как русалка. Пар колыхнулся вокруг её божественного миниатюрного тела. Она поддала парку и уселась на соседнюю скамейку.
Через пол часа, которые незаметно пронеслись за разговорами, по телу потекли ручейки пота – открылись поры на коже.
– Давай мыться, – сказала Галина, – я тебя потру, а ты меня, здесь как раз есть две мочалочки. Только нежные части тела надо не мочалкой, а рукой…
Франц не возражал.
После баньки одеваться не стали, а просто набросили на тело простынки. Ночь была звёздной и теплой. Шашлык, действительно, показался необыкновенно вкусным. На втором этаже дома в одном из углов был разложен какой-то настил из матрацев необъятных размеров. Наверное два с половиной метра на три. На него и упали отмытые и, вкусившие деревенских явств, полупьяные от звёздной ночи и друг от друга счастливые горожане.
«Только ради этих часов уже стоило приехать в Красноярск» – искренне думал на следующий день Франц. У Галины оказался день рождения восемнадцатого августа. Как ни удивительно, но это был день рождения и сбежавшей Тамары («как можно было такую стерву тридцать с лишним лет любить?»). Франц ни о чём не жалел и перенёс день отлёта из Красноярска на три дня позже, чем обрадовал всех своих друзей.
* * *
На следующий день, после возвращения из России, Франц проснулся оттого, что луч Солнца отразившись от стекла картины, висевшей на стене напротив кровати, попал ему в лицо и тем самым разбудил. Вставать не хотелось, и Франц решил ещё немного поваляться. На душе было так хорошо и спокойно, что он вдруг задумался: «почему?», и стал «вслушиваться» в своё состояние. И через несколько минут понял – он свободен. Свободен от любви, которая мучила его тридцать семь лет – целую жизнь. И теперь она больше не властна над ним. Эта женщина исчезла навсегда из его жизни, из его мыслей и сердца. Это действительно была свобода. Она больше не будет ему сниться. Он больше не будет мечтать о встречах и посвящать ей стихи. Не будет тайно ненавидеть её поклонников. Он счастлив, что в его жизни случилась такая любовь, но теперь он свободен от неё!
Вместе с ней исчез почему-то и Грабовой. Нет никакой новой математики. Есть одна математика, которую он любит больше любой женщины. Это его математика. Она – единственная и никакой новой математики не может быть.
Франц был счастлив. Солнце разбудило его для новой жизни и новых свершений.
* * *
Это случилось пятого января в пять часов утра. Франц шёл на работу вдоль невысокого металлического ажурного заборчика, который огораживал пустой зимний водоём с фонтаном. Прямо по курсу, чуть наискосок в чёрном небе висели яркие звёзды «Ориона». Вдруг боковым зрением он увидел, что прямо в левый висок ему летит камень. Франц инстиктивно сделал уход, как в боксе. Но это оказался не камень, а птица. Маленькая чёрная птичка сделала резкий разворот прямо перед лицом Франца и, отлетев метра полтора, уселась на ажурный забор фонтана. И тут же громко защебетала. Франц медленно приблизился, разглядывая птичку. Птица вспорхнула и снова отлетела на полтора метра, усевшись на забор. Так они и двигались вдоль забора. Было в этом, что-то необычное. Складывалось впечатление, что птица разговаривает с Францем. Она всё время громко чирикала, когда Франц подходил, потом взлетала и тут же вновь усаживалась на забор. Францу даже стало казаться, что птица пристально на него смотрит своим чёрным глазом-бусинкой. Наконец забор кончился и птичка, сделав круг вокруг Франца, улетела по своим делам.
Этот случай не давал Францу покоя целый день. Франц, который верил в чудеса и всякие необычные случаи, был уверен, что это неспроста. Вечером он рассказал об этом Тамаре и тут раздался звонок телефона. Звонила Вика из Красноярска и сказала, что сегодня днём умер отец. Франц спросил, в котором часу это случилось и, пересчитав разность во времени, понял, что именно в это время с ним разговаривала утренняя птичка. Теперь всё стало понятно.
На похороны он не успевал. Просто невозможно было оформить и выкупить билет на самолёт за два дня. Вдруг вспомнилось, как отец провожал их до Москвы, когда уезжали в Германию. Франц с семьёй занимали отдельное купе, а отец ехал в соседнем. Ночью в купе к отцу сел милиционер, а на следующую ночь он сошёл. При этом в темноте одел один свой форменный ботинок, а второй фирменный модельный ботнок отца. Отец два дня ходил по Москве в разных ботинках, веселя этим народ в метро, кто сидел на сиденье напротив отца, а тот лихо притопывал ногами в разных ботинках: один милицейский форменный, другой модельный фирменный. На ВДНХ отец купил себе новые ботинки. При этом продавец попросил его оставить ему единственный модельный туфель: «случаются и одноногие покупатели».
* * *
Месяц назад они на фирме закончили свою одиннадцатую модель. Головная фирма «Дженерал атомикс» купила в Австралии несколько заводов по переработке и обогащению урана и UIT делала последние две модели для этих заводов по процессам добычи и обогащения.
После того, как Франц с колленгой разработали аппарат компьютерного моделирования, строить модели не составляло большого труда. На построение очередной модели требовалось примерно пол года. Потом шла калибровка модельных параметров и настройка по экспериментальным данным. Потом выпускалась книга сопутствующей документации и модель передавалась заказчику в работу. Ещё пол года велось сопровождение модели, а потом начинали разработку новой, очередной модели. А очередь не кончалась. Заказы на моделирование поступали постоянно. UIT моделировало для всей Европы и Америки. А теперь ещё и для Австралии.
И вот после одиннадцатой модели очередь оборвалась. Заказов на моделирование не было уже месяц. А поначалу возникали даже споры, какую модель делать вперёд, а какая подождёт. Почему вдруг иссяк запрос на моделирование было непонятно. То всем были нужны модели, а то – никому. Эту загадку даже не пытались решить. Мол – это временно, чуток передохнём и снова повалит. Но прошёл месяц, а заказы, как отрезало. Благосостояние фирмы напрямую зависило от моделирования – модель стоила пол миллиона европейских «тугриков», но Франц был на твёрдом окладе и его это мало волновало, есть заказы на моделирование или нет.
ebooksa