Когда-то очень давно, когда Семёну было лет двадцать, а Юрке-Греку и того меньше, их пригласили в гости девчонки, одна из которых была Юркиной подружкой. Дело было всё на тех же знаменитых дачах под Красноярском. Грек тогда решил, что этой ночью лишит девственности свою подружку. Дело осложнялось тем, что девчонок было трое. Пришлось Семёну взять на себя сразу двух подружек, чтобы дать возможность Юрке-Греку осуществить задуманное. Семён всю ночь пролежал между двумя симпатичными девчонками, как замороженный, а те обнимали его по очереди и закидывали на него ноги, думаля, наверное, кому первому выпадет жребий быть обнятой и обласканой.
В эту новогоднюю Берлинскую ночь Франц очень сожалел, что природа не дала возможность человеку видеть руками. Видеть пальцами те места, к которым он мог прикоснуться, а прикоснуться разрешалось ко всем тайнам. Это были две удивительных, сказочных берлинских ночи, которые не забываются всю жизнь.
Когда на следующий день провожали Тамару в аэропорт «Тегель», водитель включил вдруг радио на русской волне и из динамиков врезался в душу незабываемый голос Кикабидзе: «По аэродрому, по аэродрому, лайнер пробежал, как по судьбе и осталась в небе….».
На душе Франца взорвалась бомба, а в голову навязчиво лезли строчки стихов: «Скрипела до зари кровать, а может быть, скрипело Мирозданье, хотелось звёзды трогать и ласкать, и Млечный Путь открыт был для познанья. И музыка подлунная плыла и можно было тайны открывать, а центром Мироздания была, скрипящая всей вечностью кровать».
* * *
Бережной пригласил Вострикова на срочный совет.
– Я летом полечу в Красноярск, – сказал Антон, когда они уселись друг против друга, – ты же видишь, какая складывается ситуация.
– Думаешь, – это происки Погребняка? – Иван вдруг стал выкладывать на стол какие-то бумаги из своего портфеля.
– Не знаю я, чьи это происки, но ситуация выходит из под контроля. Мне кажется – это и тебя касается.
– Я вообще не знаю за что хвататься. Я тут набросал схемку…
– Давай своими словами, я всё равно в твоих схемах долго буду разбираться и не уверен, что пойму.
– Короче. UIT засасывает так, что линия математики, той, которая мне нужна, оказывается под страшной угрозой. Я из всех сил стараюсь держать «Пифагор» на плаву, но дети растут… Не вечен «Пифагор»… Во-вторых, баба эта – школьная подружка – может вообще всю линию переломить… Всё прахом пойдёт. Он ведь может или в Красноярск вернуться, или в Москве якорь бросить, или в Англию намылится, что, однако, думаю, мало вероятно.
– А что UIT?
– Ты понимаешь, моделирование, которое они там разработали, может нормального человека с ума свести.
– Это как?
– Это так, что человек начинает чувствовать себя если не богом, то полубогом. Ему становится всё подвластно. Любая задача моделируется. Это мощнейший аппарат управления. Помнишь, как у Артура Кларка: «Любую достаточно перспективную технологию невозможно отличить от волшебства». Человек, который этим владеет, может поставить эту деятельность во главу всей жизни. Все остальные дела по боку. И математику, и естествознание…. Всё становится не интересным, когда через моделирование появляется возможность любого познания, любого проникновения в истину….
– Что-то страшное ты говоришь. Что же во всём мире это до сих пор никто не делал? Не было моделирования?
– Да было моделировпание, и кучу книг написали. А вот так, когда через компьютер можно заглянуть в бущее любого динамического процесса, только они допёрли.
– Ты-то сам, как это умудрился прочухать?
– Да не прочухал я. Я запрос официальный подал. Наши аналитики из Центра прочухали и на пальцах мне разложили сложившуюся ситуацию. Надо вытягивать его как-то из этого моделирования.
ebooksa