Школа для девочек

В устах дочери, родившейся в первом неудачном браке ещё в прошлом веке, это звучало так: «Мама, вспомни, я с самого начала говорила тебе, что он несамостоятельный, хоть и взрослый, а ты не слушала меня, совершенно не слушала!». Может быть, и говорила, но только Новосёлова уже забыла об этом.

Отношения с исторической родиной он, правда, выяснил. Потому как кроме расы москвичей он принадлежал ещё незначительной частью своего происхождения к далёкому древнему народу, – об этом он, правда, вспоминал не всегда. Но за десять лет до знакомства с Новосёловой этот факт был извлечён и использован весьма продуктивно: Анатолий отправился в Израиль со своим приятелем на ПМЖ, объяснив всем друзьям свой отъезд тем, что жить там заведомо легче, чем в России. С исторической родины он, правда, скоро вернулся домой, соскучившись по маме, заняв на билет некую сумму денег у одного из тамошних знакомых и пообещав всё вернуть, когда вернётся. Возвращаться он заранее не собирался, а приятель, у которого были заняты деньги, заранее принадлежал к числу тех, кто «не обеднеет». Потом он много раз рассказывал Новосёловой, как трудно было там жить. «Вот это твоя вторая ошибка, – сказала ей подруга Б. – Если он тебе всё это рассказывал, как ты не увидела, что это человек, на которого нельзя положиться, что он сбежит из не то что трудной, а из элементарной ситуации?..» Да, не обратила внимания, даже наоборот – слушала с интересом о тяготах его жизни в кибуце, потому как кто может судить, что та ситуация – элементарная?.. Конечно, кибуц не тюрьма, но ведь из тюрьмы и не сбежишь так просто. Да, она не могла ничего заподозрить, потому что ей тоже довелось бывать там несколькими годами раньше, и она была лишена возможности увидеть этот кошмар ПМЖ. Новосёлову в течение шести дней катали в красивом комфортабельном автобусе по историческим библейским местам (за это, правда, заранее было уплачено), и она была в восторге. «Да, не обратила внимания, – сказала она подруге, – вот и получается, что сама виновата. А почему должна была обращать? Откуда я могу знать, как бы я поступила, окажись там на ПМЖ?..»

У Новосёловой всё было по-другому. В Подмосковье она стала жить только с десятого класса, когда её отца, специалиста по какому-то передовому в те времена радиооборудованию, крайне необходимому для защиты государства от внешних врагов, перевели из её родного городка на подмосковный комбинат. Она приезжала в родной город несколько раз во время учёбы в институте, узнавала кое-какие краткие новости о знакомых и уезжала поскорее домой, к новым друзьям и занятиям. На новом месте было интереснее.

А сейчас ей стало обидно за эту сиротскую точку на земном шаре. Так туда никто и не поехал. Никто туда не хочет ехать просто так, напротив, все хотят оттуда уехать.

И вот теперь перед ней возникли письма – как джинн из кувшина, и повергли Новосёлову, мягко говоря, в недоумение. «Здравствуйте, Анатолий. Я так рада получить ваши письма…» Далее шло – восхищение его описанием поездки в Турцию, где он был год назад (он один, не они вместе со Светланой, только он!), и фотографией Стамбула, храма Софии, на фоне которого он запечатлен (как будто не она, Светлана, а кто-то другой делал эти снимки!). «А вы хорошо смотритесь на фоне пирамид, – писала Соня по поводу другого путешествия, – просто замечательно!..» И никакого упоминания о ней, Светлане, как будто её не было не только за кадрами этих зачем-то отправленных чужому человеку фотографий, но и вообще в его жизни. Наверное, для него это тоже в порядке вещей, обычное дело.

Впрочем, может, это и к лучшему, вдруг подумала она. Теперь она будет заново устраивать жизнь. После развода она отдохнёт. Накупит дорогой косметики. Наконец-то начнёт ходить в фитнес-центр, на который раньше не хватало времени. И она обязательно съездит в родной город.

– Мама, не надо расстраиваться, – сказала ей накануне дочь в телефонном разговоре. – Он не стоит того. Разве ты до сих пор не знала, что все мужики сво…?

Новосёлова подумала: по большому счёту Катька, наверное, права, и сама она в данный момент готова согласиться с этим утверждением, но жить с таким убеждением всё же не стоит. И потому сказала назидательно:

– Не надо так обобщать. Они все разные. К тому же к тебе он хорошо относился.

– Да? И что же хорошего? Он тяготился отношениями со мной. Он эгоист. И зачем тебе нужно было возиться с ним столько времени?..

Новосёлова напомнила Кате, как он несколько раз играл с ней по сети в компьютерную игру до двух часов ночи. И ещё напомнила: это он два года назад помог уговорить бабушку, маму Новосёловой, отпустить Катю на трёхдневный фестиваль толкинистов. Несмотря на то, что бабушка говорила:

– Не вздумай отпускать её на это побоище, они там дерутся мечами, у них луки и стрелы, почти что настоящие. Пусть даже не думает. Так и скажи ей, чтобы думать не смела про свои ролевые игры.

(При этом сразу вспомнилось, как более 20 лет назад Новосёловой было категорически запрещено ехать с однокурсниками в Карелию. «Утонете там вместе с вашими байдарками! Разобьётесь о камни! Если не перелом, то пневмония тебе обеспечена! Даже не думай!») Запрет на конечный результат никак не повлиял, Светлана всё равно поехала, увозя вместе с рюкзаком испорченное настроение. Поездка в Карелию осталась одним из лучших воспоминаний юности, и если б её не было, вся студенческая жизнь казалась бы бледнее. Тем более что пролетели эти студенческие годы быстрее, чем можно было представить. А диплом физико-математического факультета всё равно пришлось глубоко задвинуть в ящик стола, чтобы заняться мелким бизнесом, связанным с оргтехникой, – на время, чтобы поправить материальное положение. Временное стало постоянным. Теперь она уже не могла выйти из этой колеи, которая, тем не менее, всё же оправдала себя. Хотя бы в том, например, что: а) предстоящий развод, если он произойдёт, не станет для неё потрясением основ жизни; б) она сможет помогать дочери-студентке, которая живёт отдельно, со своим бой-френдом Денисом, ленивым и ни к чему не способным парнем. (Что касается последней оценки, то это, конечно, её субъективное мнение.)

И потому сказала:

– Успокойся, мама. Пусть едет, куда захочет.

Роль Анатолия в этой истории состояла в том, что он провёл с мамой отдельный убедительный разговор, после чего споры вокруг Катиного путешествия утихли. Дочь поехала в компании Дениса.

Нет, она не будет отрицать, Анатолий помогал: перевозил, когда было нужно Новосёловой, коробки и оборудование, назначал встречи партнерам и клиентам, присутствовал при переговорах.

Конечно, если ему вздумается ещё претендовать на что-то, дочь и её друг проявят несвойственную им решимость и встанут на её защиту, благо что между дочерью и мужем Новосёловой нет никаких родственных связей. Они никто, она даже отчимом его не считала. И это в данном случае хорошо.

– Светлана Николаевна, если что, я ему голову оторву, – услышала она во время телефонного разговора с Катей голос её друга откуда-то из глубины комнаты. Его, конечно, никто не спрашивал, но всё же было приятно.

И вот сейчас, чтобы подвести черту своим глупостям и начать всё раскручивать назад, остаётся только одно – погрузиться в воспоминания детства, когда ещё глупостей никаких не было сделано или они были вполне простительны, и мысленно вернуться в родные места, призрак которых вдруг стал являться по ночам.