Нет, Новосёлова не будет торопиться разглашать своё решение. Она сделает это в последний момент. Конечно, после этой поездки у неё должно прибавиться сил. И может быть, что-то переменится.
Почему-то утром после той ночи, когда ей в очередной раз приснились очертания города, по которому она шла к своему дому – пятиэтажке из белого силикатного кирпича, и никак не могла дойти, после того, как она блуждала с Костиком на каких-то окраинах, вдруг раздался телефонный звонок.
– Привет, Свет. Узнаёшь меня? Это я, Алла Кузина.
Понадобилось время – непонятно для чего – то ли вспомнить, кто такая Кузина, то ли сообразить, зачем ей понадобилось звонить. То ли просто удивиться, как это человек, о котором вспоминала лишь вчера как о далёком прошлом, вдруг говорит с тобой живым голосом. За секунду молчания Новосёлова так и не сумела придумать версии, зачем жительнице города, который снился минувшей ночью в виде кошмара, вдруг понадобилось звонить, и откуда у неё номер телефона. У Новосёловой вырвалось радостное восклицание, смешанное с удивлением.
– Это я, Алла. Узнаёшь меня?
– Ещё бы! Как ты, откуда ты?
– Я тут в Москву собралась, – как ни в чем не бывало произнесла подруга детства. – У меня там дела на пару дней. Я остановлюсь у тебя?
– Давай, – сказала Новосёлова, подумав, что хоть и хотела она этой встречи, но как-то не так. Опять не так.
Продиктовав адрес, она положила трубку и снова вспомнила свой кошмарный сон.
Как легко, однако, преодолеваются расстояния. И к чему нужно было всему этому сниться? Вот уже через два дня Кузина будет сидеть здесь, на этой кухне. Так, глядишь, окажется, что и Костик появится здесь. Всё не так сложно. Всё, оказывается, рядом.
– Ну, рассказывай, – говорила Кузина, усевшись с ногами на диван, где ещё совсем недавно сидел Анатолий, и Светлана привыкла видеть его зелёную футболку и чувствовать запах туалетной воды Hugo Boss, которую сама ему подарила. – И где твой муж?
Новосёлова сказала, что сегодня он вряд ли вернётся. Не хотелось сразу выкладывать все подробности. Ведь ещё ничего не ясно. И с Кузиной они так долго не виделись, что сразу открывать душу не очень-то хотелось. (А как же хотела ехать туда?..) Одно дело – тосковать отстранённо, на расстоянии, другое – оказаться лоб в лоб с решительной округлой тёткой (а раньше была худенькая), в которой черты подруги детства ещё надо поискать. Впрочем, что-то осталось. Цепкий, решительный взгляд тёмных глаз. Цвет волос можно не считать – русый, а был каштановый.
– И фотографии, фотографии покажи! – почти прокричала Алла.
Просмотрев их бегло, всё те же – на фоне пирамид, на Эйфелевой башне и в Стамбуле – Кузина сразу отобрала для себя несколько.
– Это Анатолий? – спросила она. – Не красавец, но что поделаешь. Вы как познакомились?
Вот оно, послание с малой родины уже в её квартире, призрак сновиденья, тень призрака, и ведёт себя так, как будто они и не расставались, как будто дотянулась откуда-то знакомая рука, чтобы погладить ободряюще, утешить, проверить, всё ли в порядке. И не переставала удивляться, как это так быстро воплотилось в реальность её желание, как это её родной город, маленькая планета, вдруг всё понял и прислал в её дом своего представителя.
– В городе было десять банд, осталась только одна. Но она сейчас легальная стала. Одну из них возглавлял Димка Строганов, помнишь? Он учился в вашей школе, только двумя годами раньше. Он ещё одно время ухаживал за Веркой Кругловой, а потом стал авторитетом. Верке предлагал золотые горы, а она сначала отказалась, а потом согласилась. Согласилась, а зря: Димку всё равно убили, а ей потом из его наследства ничего не досталось. А на шинном заводе работал Колька Миронов, помнишь, его ещё звали в школе Мирон. Но он вообще пропал куда-то, даже в розыск объявляли, так и не нашёлся. Он брал дань с шинного завода и ещё разных фирм. Ну а про ликёро-водочный я молчу, там передел полный. А десять лет назад у нас спецназ в Чечню уходил, потом вернулся. Как увидели чёрных на рынке, так и позабыли, где находятся. Представляешь… Они там защищали Россию от них, а они тут на рынке… За что воевали? Вот и разобрались… А помнишь, в вашей школе учился Пашка Усатов, на гитаре хорошо играл, ещё во дворе седьмого дома все собирались и слушали его. Девки на него вешались. Он потом в ансамбле играл, даже на гастроли ездил, а потом спился совсем. Женат был раза четыре. А ещё Лида была такая Белова, кажется, Белкой звали… Некоторые, правда, как ты, уехали куда-то, блин. Алёшка в Питере живёт, Карамышевы за границу свалили. Так и не знаем, где они сейчас, а то можно было бы наведаться в гости…
Новосёлова слушала, пытаясь вспомнить поочередно то Верку Круглову, то Мирона, то Шевелёвых, то Степановых, но едва успевала вспомнить, как рассказ начинался о другом, так что приходилось напрягать память и вспоминать снова, а потом всё вдруг смешалось, и она попросила рассказывать не так быстро.
– Повторяю, – понизила голос Кузина, – Мишка Алексеев погиб, Витька Круглов сел в тюрьму, вышел и снова попал в тюрьму, Светка Камышева вышла всё же замуж за Сашку Черепанова, а потом развелась. А разборки шли между «нижними» и «верхними», так вот, некоторые наши – ну, Сашка Семёнов, Вовка Шаров и Женька остались с «верхними», а Костик, что ухаживал за тобой в девятом классе, с «нижними». Так между ними война была за карьер. Почти все погибли. Сначала убили Сашку, а потом Костика твоего пристрелили прямо во дворе. Но это уж давно было. Вовка в итоге пробился в администрацию, а Сашка Семёнов взял карьер. А у Сережки Чернова ещё после Афгана совсем крыша поехала, он потом всех хотел взять под свой контроль, но только грохнули его. Кирпичный завод сначала «нижние» контролировали. А тот, полувоенный-полусекретный, где твой отец работал, стал делать какую-то пластиковую фигню, вроде как платы какие-то, а потом тоже закрылся. Спорткомплекс, где мы на коньках учились кататься, сначала в рынок перестроили, а потом продали какой-то структуре, никто не знает, что там теперь. Птицефабрика и хлебозавод сразу «верхним» достались. В Доме культуры сделали рынок, а в кинотеатре «Победа» открыли казино и бар. Ничего, что я тебе всё это рассказываю?..
– Нет, ничего, даже интересно, – сказала Новосёлова, получив такую простую и законченную информацию о судьбе Костика, которого недавно видела во сне. Трудно было представить, что тихий, нерешительный, худенький мальчик, приглашавший Новосёлову в кино, в кинотеатр «Победа», стал бандитом. Впрочем, мало ли что трудно представить, подумала она, всё может быть. Ещё труднее было представить, что его уже вообще нет.
ebooksa