— Благодарю, госпожа Клара, — раздался низкий сильный голос. Он исходил из приоткрывшегося, скривлённого рта Скьёльда, но говорил не он.
Голос этот Клара, само собой, узнала мгновенно.
К ней обращался сам чёрный фламберг.
— Благодарю, — повторил он, и тело Скьёльда дрогнуло. Глаза его оставались закачены, а руки, немыслимо выгнувшись, уже вытаскивали вонзённые Мечи. — Твой долг исполнен, госпожа. Ныне мы едины, во всяком случае, Драгнир. Но Иммельсторн и я вскоре последуем.
— Едины?! — простонала вдруг Гелерра. — О, небеса и громы, проклятье, я поняла, поняла!..
— Разумеется, — спокойно согласился фламберг. — Даже странно, что никто так долго не мог догадаться. Три Меча и трое тех, что станут их носителями. Три могущественных мага, поднявшихся очень, очень высоко собственными силами — только они были б достойны. Трое — самая устойчивая конструкция, разве я не говорил тебе, досточтимая Клара? Но теперь я умолкаю. Мне ещё предстоит встреча с предназначенным мне.
— Кор Двейн… — мёртвым голосом, почти как у Клары, проговорила адата.
— Кор Двейн, разумеется. Соллей — конечно же, для Иммельсторна. В руках той, что подобрала его прежнее воплощение, дану по имени Сеамни Оэктаканн, она творила славные дела. Ну, а Скьёльд — для Драгнира.
— Иммельсторн — девуш… женщи… — Гелерра не могла даже докончить. — Но — Меч!
— Всего лишь причуды одного из языков. — Тело Скьёльда пожало плечами. — Секира не менее смертоносна, но вы скажете, что она — «женского рода». Условности, не более того. А теперь я умолкаю.
Чародей вздрогнул раз, другой, и заговорил вновь — на сей раз голосом Алмазного Меча, что и прежде звучал в сознании Клары.
— Ваш долг исполнен. Вы вернули нас к жизни, и теперь свободны. Ступайте куда хотите, госпожа Клара, госпожа Гелерра и ты, господин Сфайрат. Помогите девочке, ей можно сохранить жизнь. Нам же, как уже сказано, предстоит спасти это сущее.
— Почему? — глухо спросила адата. Ни Клара, ни дракон вообще не могли говорить.
— Потому что Дальние начали слишком рано, — охотно пояснил Драгнир. — Потому что в результате у них получится несовершенный, незаконченный Творец. И это будет великая победа Хаоса, если одна из монад перестанет быть, или, что ещё хуже, падёт, обернувшись сущностью из-за пределов.
— Дальние что, этого не знали? — недоверчиво спросила Гелерра.
— Дальние всё знают. Но они не могут решать. В конце концов, это просто автоматоны, их долг — ни в коем случае не допустить, чтобы Творец не воссоздался. И если они видят, что сущему угрожает опасность, они начинают действовать. С их точки зрения, лучше «плохой» Творец, чем никакого. «Плохая» монада создаст «плохое» сущее, которое окажется короткоживущим; там быстро настанет всему конец. Существует отличная от нуля вероятность, что такой ценой ущербность Творца удастся исправить.
— И ваш долг, значит…
— Остановить их, если работа начата слишком рано, — охотно пояснил Драгнир. — Истинный Творец ничего не оставляет на долю вероятностей. И не усложняет сверх нужды свои орудия. Дальние — это Дальние. Мы, Мечи, — это Мечи. Мы останавливаем неправильное.
— Но для этого нужны огромные силы…
— Вот потому-то мы и есть — Мечи гнева, ненависти и мести. Что более могущественно в Упорядоченном, а, белокрылая?
ebooksa