— Каутин, если ты всегда будешь вести такие речи, у тебя никогда не появится леди сердца.
За пререканиями они дошли до крытой галереи. В конце ее показались стражники, и Алекто быстро накинула капюшон.
— Ты уже был в розарии? — шепнула она, когда те миновали, и Каутин, оглядевшись, подал ей руку, помогая спуститься во двор.
— Нет. Его величество имеет другие интересы.
— И какие же? — с любопытством спросила Алекто.
— Это не предназначено для твоих ушей.
— Они настолько ужасны или неприличны?
Каутин с возмущением посмотрел на нее.
— Не предназначены, потому что это мужские дела, а у вас, женщин, свои.
— С каких это пор ты превратился в мужчину, который не может делиться со мной самыми обычными делами? Или я никогда не слышала о метании ножей или обучении собак, или игре в кости?
— Его величество предпочитает проводить время более… интеллектуально.
Тут Алекто невольно замедлила шаг при виде сооружения с куполом в центре.
— Они будто танцуют, — благоговейно прошептала она, любуясь арками.
Садящееся солнце проникало сквозь витражи, рождая переливы цвета. Рисунки были дополнены морозными узорами, и казалось, от сооружения исходит сияние.
У входа они наткнулись на стражу. Алекто ощутила досаду. Ну конечно. То, что ее величество будет одна, не подразумевало, что без охраны.
— Мы к ее величеству, — произнес Каутин. — От рода Морхольт-Уилфред.
Те переглянулись, покосились на них и снова переглянулись. Алекто показалось, что один из стражников отодвинулся, словно не хотел, чтобы ее одежды коснулись его. Тем не менее оба сделали шаг в сторону, освобождая путь.
— Ты заметил? — шепнула она, когда они переступили порог. — Такое ощущение, что они испытывают к нам неприязнь, даже не зная нас.
— Тебе показалось.
— Да нет, они словно… Впрочем, неважно. Тебе лучше побыть тут.