«Прости нас Прости нас Прости нас Прости нас…»
Последний ключ встал в скважину и раздался мелодичный перезвон. Заслонка начала бесшумно подниматься. Ирония ожидала чего угодно. Даже нападения с той стороны. Иссушенных рук в растущем пространстве между оградой и полом.
Ничего не происходило. Только мелкая пыль прибывала, засыпая черный мрамор. Ирония проскользнула внутрь, не дожидаясь, когда путь откроется полностью.
Она оказалась в новом мире. Никогда Ирония не ступала здесь, хотя думала, что знает о Многомирье все. На кипенно белом песке, под небом из черного бархата, застыли давно ушедшие люди. Высохшие оболочки хорошо сохранились, хотя были хрупкими и невесомыми, будто чешуйки колосьев. Они долго заполняли этот мир: полупрозрачные статуи, наполненные светлой жидкостью. Стеклянные коконы, из которых выбралась тьма: их грудные клетки были раскрыты наружу. Пожрав человека изнутри, Одиночество оставляло только уксус страданий. Чистый, как слеза. Образ осторожно просунул руку в разрыв и окунул палец. Уксус обжег, словно огонь, зашипел, разъедая сущность. Ирония быстро отсекла палец ножом.
— Надо же. Пригодился.
Где-то зазвучала музыка. Скрипка. Столь неуместная, что вызывала волнение и страх. Она часто прерывалась, расцветая и увядая. Прислушиваясь к этому неясному предупреждению, Ирония искала среди останков нечто особенное. Из песка выглядывали личные вещи жертв. Обычно Девел забирал их нагими, чтобы не засорять Многмирье инородными предметами, способными принести вред. Но не решался отнимать наиболее дорогие сердцу предметы, которые помогали жертве вести свою борьбу с Одиночеством.
Четки, деревянные фигурки, истлевшие цветы, обрывки ткани. Нож. Как мог он позволить Максиме оставить при себе нож? Ирония вспомнила, как предательница обмолвилась о том, что Девел попросил ее уничтожить Многомирье. Действительно ли это была только насмешка?
Наконец, Ирония нашла то, что искала: рыщущие цепи. Они, словно змеи, неторопливо ползали вокруг пустого места. Кандалы искали своего пленника, но тот давно уже был далеко отсюда. Разрушал Многомирье и сеял смерть. Здесь и следовало похоронить нож. Там, где все началось.
— Гостеприимное место.
Ирония обернулась.
Образ рыжеволосой женщины отставил скрипку, и посмотрел на нее глазами-изумрудами. Она была полнее, чем Ирония, и чуть горбилось, сохраняя лукавую позу, из которой удобно наносить неожиданные удары. Соблазнительное тело было покрыто пигментыми пятнами в виде перевернутых рун.
— Я хочу остаться здесь навсегда.
— Откуда ты здесь? — мрачно спросила Ирония.
Она надеялась, что голос ее прозвучал невозмутимо.
Не отвечая, Ложь переменилась, став образом, который не так давно отдал Иронии ключи от врат.
— Вы не могли проникнуть так глубоко.
— Мы уже закончили, — Ложь обратилась в Максиме.
— Вы еще не взяли Крепость Воли.
Рассмеявшись, Ложь приняла облик Аркаса.
— Я, Никас Аркас, герой позитива. Я несу рассвет, изгоняющий зло. Мой след проходит по телам поверженных монстров. От победы меня отделяет мгновение. Отдай мне нож, и я смогу одолеть Одиночество.
ebooksa