ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В КОТОРОЙ ЛЕДИ МАККОН УПУСКАЕТ ПАРАСОЛЬ
Графиня вскочила на ноги. То же самое сделала и Фелисити. Лорд Амброуз решил, что леди Маккон перестала быть самой серьезной опасностью, и повернулся в сторону грохота.
— Сейчас замечательно подходящее время, — подгоняла графиню Алексия, но графиня раздраженно замотала головой.
— Роение начинается не благодаря решению. Я знаю, душесоска, вам трудно такое понять, но не всё в нашем мире результат сознательного выбора. Роение — это инстинкт. Я должна ощущать в глубине души, на сверхъестественном уровне, что мой рой больше не в безопасности. Тогда у меня появится ресурс, чтобы создать рой и никогда больше не возвращаться в это жилище. Сейчас я не в том положении.
Дом явно содрогнулся до самого фундамента, когда его потряс новый мощный удар.
— Вы уверены? — полюбопытствовала Алексия.
Что-то в буквальном смысле прокладывало себе путь сквозь здание. Так ребенок срывает с конфеты бумажный фантик, чтобы добраться до леденца внутри. «Вампир-леденец, ну и вкуснотища, — мелькнуло в голове у леди Маккон. — Пальчики оближешь».
Фелисити завопила.
— Где вы держите Джанела, графиня Надасди? — леди Маккон повысила голос, чтобы перекричать сестру.
Графиня отвлеклась на суматоху.
— Что?
— Я просто подумала, что вы захотите его привести. Чтобы он как можно скорее оказался рядом с вами.
— О да, это прекрасный план. Гематол, пожалуйста, приведи мальчика.
— Да, моя королева.
Только что вернувшийся герцог неохотно подчинился: все вампиры стремятся быть рядом со своей королевой, когда та в опасности. Но приказ есть приказ, поэтому он коротко поклонился и поспешил прочь.
Раздался очередной удар. Дверь в покои распахнулась, и в комнату ворвался доктор Кадаврс с несколькими трутнями-лакеями и вампирами роя. Последней была Мейбл Дейр, она захлопнула за собой дверь. Прекрасное золотое платье актрисы порвалось, прическа растрепалась, а выглядела она так, словно вот-вот начнет играть сцену смерти Офелии перед переполненным залом.
— Моя королева, вы не поверите, какой там монстр! Он ужасен! Он пробил насквозь стену, ту, что с Тицианом. И разбил бюст Деметры.
Графиня вежливо посочувствовала актрисе:
— Иди ко мне, моя дорогая.