Немилосердная

— Нет-нет, Коналл, не смей… — Но слушать возражения Алексии было некому, потому что граф Вулси уже выскочил в окно.

Конечно, оборотень может упасть с такой высоты и выжить, но при этом не обойдется без серьезных повреждений, особенно средь бела дня.

Сильно обеспокоенная Алексия, извиваясь, доползла до окна и с помощью табуретки и подоконника встала на здоровую ногу. Ее муж прыгнул под таким углом, чтобы приземлиться на крыше главной башни замка, спустился на три этажа вниз и устремился за нарушителем спокойствия. Голяком. Однако злоумышленник оказался отлично подготовлен к поспешному бегству. У него был моноцикл с маленьким паровым пропеллером, который несся по пересеченной местности с поразительной быстротой.

Солнце в небе светило вовсю, поэтому лорд Маккон не мог перекинуться, но даже скорости, которую волк-оборотень способен развить после заката, пожалуй, не хватило бы, чтобы нагнать это колесо. Коналл успел пробежать существенную дистанцию, прежде чем понял это и остановился. Алексия наблюдала за происходящим из окна, размышляя над тем, что охотничий инстинкт порой не выдыхается сразу, ему требуется для этого некоторое время.

Она раздраженно цокнула языком, повернулась и уставилась на шкаф (казалось, до него целая миля, преодолевать которую придется исключительно ползком), пытаясь сообразить, что именно было похищено. Что вообще, скажите на милость, хранилось в том ящике? Распаковав вещи после свадьбы, Алексия совершенно точно больше туда не заглядывала. Насколько ей удавалось припомнить, в ящике вроде лежали старые письма, личная корреспонденция, приглашения на званые вечера и визитные карточки. Какого лешего кому-то пришло в голову украсть такое?

— Если откровенно, муженек, — проговорила она со своего поста у окна, когда Коналл вскарабкался по многочисленным лестничным пролетам обратно в спальню, — для меня загадка, как ты ухитряешься скакать вот эдак чокнутым зайцем и не покалечиться.

Лорд Маккон фыркнул и принялся очень осторожно обнюхивать шкаф.

— Ну так и что лежало в этом ящике?

— Я не могу толком вспомнить. Вроде бы какие-то светские послания времен моего девичества. Воображения не хватает, зачем они кому-то, — Алексия нахмурилась, пытаясь пробраться к здравому смыслу через трясину затуманенных беременностью догадок.

— Думается, те, кого интересуют секретные документы, скорее стали бы охотиться за твоим портфелем.

— Вот именно. Что ты там вынюхал?

— Немного смазкой пованивает, небось из-за парашюта этого странного. Больше ничего определенного. Ну и тобой, конечно, тоже весь шкаф пропах.

— М-м, и как же я пахну?

— Слоеной выпечкой с корицей и ванилью, — без промедления ответил Коналл. — Всегда. Вкусный запах. — Алексия заулыбалась. — А ребенком не пахнет. Мне никак не удается учуять запах этого мальца. И Рэндольфу тоже. Странно это.

Улыбка Алексии увяла. Ее муж продолжил исследовать ящик.

— Полагаю, придется вызвать полицию.

— Не понимаю зачем. Это же просто старые разрозненные бумажки.

— Но ты их хранила! — граф был смущен.

— Да, однако из этого не следует, что они важны.

— А-а, — понимающе кивнул он, — это вроде твоей многочисленной обуви.