Эска ахнула. Все дни и ночи, которые она провела в одиночестве в музыкальной шкатулке, её отец был так близко, а она об этом не знала.
– Что случилось? – спросила она. – Почему я очутилась в музыкальной шкатулке?
– Из-за твоего голоса и таящихся в нём возможностей. С того момента, как ты родилась и мы увидели на твоей шее знак Небесных Богов, мы, Странники, знали, что ты особенная. Когда Небесные Боги ещё танцевали по ночам, мы слышали их пение, и пели они о ребёнке с таким сильным голосом, что этот голос сможет спасти Эркенвальд, если наступит тьма.
Флинт повернулся к Эске и тихо сказал:
– Вот видишь, ты не проклята, а отмечена.
Слова Флинта и Уайтфура легли на душу Эски тяжким грузом. Долгое время она надеялась, что сможет использовать свой голос во благо, а не во зло, но теперь чувствовала, как Ледяная королева постепенно его крадёт. Если Флинт и Уайтфур об этом узнают, вдруг они перестанут верить в неё и она снова останется совсем одна?
Эска поёрзала. Мысль о том, что её голос может быть могущественней посоха Ледяной королевы, гимна и бесконечной тёмной магии, казалась такой маловероятной!
Уайтфур снова заговорил:
– Ледяная королева – это упавшая звезда из Малой Медведицы. Она завидовала тебе с твоего рождения, Эска. Она и её шаман заставили самого могучего воина-Клыка и стаю росомах искать тебя в битве, и росомахи убили твою мать. Когда твой отец понял, что потерял Блэкфину, он притянул тебя, поставил рядом и попытался сражаться дальше. Но на стороне воина-Клыка была тёмная магия. Помню, я наблюдал, бессильный помочь, как Клык потащил тебя и твоего отца во дворец. – Уайтфур встретился взглядом с Эской. – Королева бросила твоего отца в ледяные башни, а тебя заперла в музыкальной шкатулке. Позже мы, Странники, услышали голос твоего отца, поющего в хоре, но ты молчала, и мы решили, что ты погибла… И вот несколько дней назад, глубокой ночью, когда я охотился, меня нашла твоя орлица. Она упорно летала надо мной, пока я не понял, что она выписывает в небе созвездие Небесных Богов – это был знак, что ты, возможно, ещё жива. Я проследил, куда улетела орлица, последовал за ней, спустя несколько дней добрался до этой долины и вспомнил про Великанью бороду, одно из любимых укрытий Волчьего клыка.
Эска провела рукой по столешнице. Неужели её отец сидел за этим самым столом? Спал на кровати, в которую она ложилась каждую ночь? Она подумала, что однажды сможет снова встретиться с отцом, потом вспомнила о маме, которая умерла, защищая её в битве при Зимнем клыке… У девочки сжалось горло, и она тихо сказала:
– Я никогда ни о чём подобном не просила. Не просила голоса, такого опасного и ужасного, что из-за него мою маму убили, а папу взяли в плен.
Уайтфур провёл рукой по бороде.
– Возможно, твой голос и опасный. Но не ужасный. У тебя есть дар, Эска. Твой голос способен творить великие дела, если использовать его с умом.
– Но он слабеет! – выпалила Эска и опустила глаза.
Уайтфур помог разобраться в прошлом и должен был знать правду. И Флинт тоже. Эска поняла, что нужно признаться, чем бы это ни закончилось.
– Каждое утро, когда я слышу гимн Ледяной королевы, я чувствую во рту холод, как будто ледяные пальцы пытаются залезть мне в горло и вырвать мои слова.
Уайтфур зарычал, и Камушек под столом поспешно спрятался за Блу.
Эска нервно продолжала:
– Сбежав из Зимнего клыка, я прихватила ключ от музыкальной шкатулки, но Ледяная королева забрала его, когда погналась за мной в предгорьях. Ключ заколдован, и я знаю, что она собиралась отдать его своему шаману Слизеру, чтобы тот мог закончить какое-то хитроумное устройство и с его помощью украсть мой голос. – Эска фыркнула. – Пока Ледяной королеве удаётся только ослабить его, но пройдёт совсем немного времени, и она найдёт способ полностью им завладеть.
Эска думала, что теперь Флинт и Уайтфур обязательно в ней разочаруются, но ничего подобного не произошло.
ebooksa