Адан присел перед ним.
— Я сразу был против, чтобы с тобой нянчиться. Но Анжелика была уверена, что услышав зов Учителя, ты сам согласишься его принять.
— Как бы не так.
— Вот и я о том же, — закивал аюдант. — Уж не знаю, чем ты так ему приглянулся… Но поверь, чем больше сопротивляешься, тем дольше будешь мучиться.
— Ничего, помучаюсь, — Тьяго вскинул подбородок.
Адан поднялся на ноги и с легкой улыбкой проговорил:
— Приятно было познакомиться, Сантьяго.
— Не скажу, что это взаимно.
Аюдант оставил его одного, и Тьяго завертелся, ища что-нибудь, что помогло бы освободиться.
— А если бы у тебя были сильнее руки, — произнес голос у него в голове, — ты мог бы просто разорвать цепь. Попробуй.
Тьяго напрягся. На удивление, звенья поддались, и через мгновение он уже мог перенести руки вперед.
— Видишь? — повторил голос.
— Я снова сплю, — понял Тьяго. — Так как тебя звать? И не говори, что Учитель.
Черное облако, как рой пчел, вылетело на площадку перед ним и, ударившись о каменную плиту, обернулось высоким блондином атлетического сложения, облаченного в белую тогу.
— Когда-то давно меня звали Таланом, богом любви, красоты, супружества и всего лучшего, что есть в этом мире, — он щелкнул пальцами, и кандалы на ногах Тьяго раскрылись сами собой. — Тот, кого вы называете Учителем, заточил меня в Бездну.
Тьяго встал на ноги.
— Ты требовал жертвоприношений, разве нет?
— Ни в коем случае, — замотал головой Талан. — Я никогда ничего не требовал и не брал силой. Люди. Люди сами отдавали своих родных и близких в надежде, что те попадут в небесную обитель.
— Но мою душу ты, однако ж, требуешь, — заметил Тьяго.
Красивый бог состроил такое лицо, словно его обвиняли в чем-то абсурдном.