Сердце бройлера

22
18
20
22
24
26
28
30

– Чудесно! – забила она в ладоши и скинула кофточку, оставшись в коротенькой майке, обнажившей пупок. – А запить будет чем?

– Запивать надо минимум через час.

– А по глотку?

– Ну, разве что по глотку.

Оксана открыла холодильник.

– Закусить-то будет чем?

– Ты шутишь, Оксана. Кто же зерна закусывает?

– Я читала у Брэгга, у Поля Брэгга, – вспомнила Оксана фамилию натуропата, о котором вчера прочитала в газете, – что зерна надо запивать обязательно коньяком. И именно утренние порции.

– А где ты читала об этом? Я не встречал.

– Новый перевод последней книги Брэгга «Сто лет с зерном на коньяке».

– Да? Не слышал. Так что, коньяк нужен?

– Обязательно.

– У меня стоит еще с советских времен бутылка армянского. По чайной ложке?

– Там горка: пять зерен – чайная ложка коньяка, потом десять зерен – две ложки, и так до двадцати пять зерен и пяти чайных ложек, а потом так же вниз. Это все в один день.

– Давай попробуем, – нерешительно сказал Селиверстов. Получалось многовато: так, одна, да две, да… Двадцать пять ложек!

На пике горки, после пятнадцати ложечек коньяка, Селиверстов стал смеяться: ему показалось, что Оксана сидит напротив него голая. Оксана действительно сидела напротив него голая, так как успела скинуть с себя все, что ей мешало для проведения оздоровительного сеанса, и тут же начала его. Не успел Селиверстов и глазом моргнуть, как был раздет и вовлечен в процесс. Сеанс закончился рассыпанными по полу проросшими зернами и крупными, «на допивание», глотками коньяка, по очереди, прямо из горлышка. Селиверстов в этот день начисто забыл про работу. Первый раз в жизни.

На следующий день Селиверстов с Оксаной взяли еще по два дня за свой счет, а к ним по бутылке молдавского коньяка «Белый аист». Эти дни пролетели у них быстрей, чем два аиста над головой. А через неделю они, совершенно обалдевшие от счастья, подали заявление в ЗАГС. На свадьбе первый тост был за Поля Брэгга, и одиннадцать конструкторских глоток дружно рявкнули:

– Зерна на коньяке! Горько! Зерна на коньяке! Горько! Сто лет зернам на коньяке!

И весь отдел поддержал их. Пили и ели страшно много – за здоровый образ жизни и новую ячейку общества.

***