Сердце бройлера

22
18
20
22
24
26
28
30

– Кому больно, а кому и приятно, – женщина отвела руку Суэтина, послюнявила пальцы и приложила их к ссадине.

– Могу оказать неотложную помощь.

– Отложим. На недельку.

– Могу бодягу предложить или мумие…

– Бодягу, Склифосовский, при ушибах прописывают. А тут календулы хватит.

– Есть календула. Пошли!

– Нет, вы лучше даме сюда принесите. Даме идти больно.

– Момент! Я окрылен!

Суэтин сорвался с места и через десять минут вернулся, купив в аптечном киоске настойку календулы.

– Отвернитесь, я переоденусь.

– Не логично: я отвернусь, а вон те пялятся.

– Это для вас не логично, а для них логично. Ну что, Гиппократ, не подскажете, как попасть в Старый Крым? Дом Грина хочу посмотреть.

– Не знаю. Я тут первый день. Впрочем, вон дорога. Пойдем, спросим. Я провожу, – Суэтин впервые глянул ей в лицо и поразился его величавости. Прямо королева! Женщина со спокойной улыбкой смотрела на него.

– К чему бы это: спускаюсь вчера сюда и вижу в небе женскую грудь? – машинально спросил Суэтин. «Где же я ее видел?»

– К нашей встрече. Я вчера видела в небе мужские ноги.

– И вы не замужем?

– Разве только незамужние видят в небе мужские ноги? Интересно, почему из-за женских ног вы теряете голову? Я имею в виду не вас конкретно, а вообще мужчин. Впрочем, было бы что терять.

– Женщине этого не понять, – вздохнул Суэтин (видите ли, она озабочена не конкретными мужчинами, а «вообще»). – Я, пожалуй, с вами поеду. Конкретно – не возражаете? Один мой знакомый, поэт, говорит, что здесь на юге все покрыто ложью. Как загар покрывает тело, так ложь покрывает эту местность.

– Ваш знакомый случайно не Лев Толстой?

– Автобус. Наденьте шлепанцы.