Теория невероятности

«Пусть мой народ плюнет мне в лицо, если я не прав в том, что подготовленные к жизнедеятельности искусственным и естественным способом девы близки между собой, как манекен и сказочная фея. Но многие разницу не видят, и выбирают разукрашенную приодетую куклу, манящую сомнительными прелестями, предпочитая свой выбор запаху полевых цветов и дымкой пробивающимся солнечным лучам сквозь тень раскидистого дерева», – такие мысли скользили по гребням речей произносимых важными персонами и окрыляли президента, блаженного Алексея, в поисках истины.

Огромная люстра свисала виноградной гроздью с потолка и освещала сладкую ложь дифирамбов лившихся из уст выступающих.

«Хорошо… – заключил Алексей, пока длинный замысловатый тост произносил посол то ли Гамбии, то ли Мавритании, и переводчик медленно переводил. Присутствующие вслушивались в смысл речи оратора и готовились к аплодисментам. – Хорошо… – повторил мысленно Алексей, – я приму их игру. Надо сделать всё, чтоб они убедились – я под полным контролем».

Блондинку звали Жозефина. «И даже имя ей подобрали с намёком на зарубежное происхождение и иллюзорную принадлежность к голубой крови знатных потомков, – во… дают стервятники, – злился Алексей такой стратегической предусмотрительности. – Ну что ж, начнем игру. Я им покажу, как президента в клетке держать!»

Он пригласил её на утренний кофе, будучи уверенным, что теперь партию должен вести он. Пришлось притвориться манекеном и продумывать каждое слово, каждое движение, чтобы походить на то существо, которое в нем хотели видеть.

* * *

Игорь Кислоух жил радостной надеждой: любезный друг Брыня пообещал ему восстановить потерянный зуб в точности, как прежний, только более надёжный, потому что – новый и молодой. По твердому убеждению Алексея Брынюка, всё новое и молодое обязано быть лучше и крепче старого. Он готов был подраться с каждым, кто не разделил бы это мнение, потому смело пообещал Игорю заметный выигрыш в предполагаемом деле.

Игорь воспрянул духом после таких обещаний, и тут же спросил у Алексея, а сможет ли он новым зубом открыть металлическую пробку пивной бутылки? Друг Брыня слегка задумался, и дал единственно верный ответ в данном случае: «Конечно, сможешь, – убедительно заверил Алексей, – но лучше этого не делать… из соображения культуры соблюдения этикета».

От подобного довода Игорь сперва огорчился, что его новый зуб утратит такую замечательную функцию, но поразмыслив, решил, что так оно даже лучше: нечего завсегдатаев развлекать – пусть сами утеху ищут. За такой неимоверный фокус, чёртовы скряги, дают всего бутылку скверного вина. Вот, если бы две…

– Когда будем новый зуб ставить? – нетерпеливо спросил Кислоух при первой же встречи друга. – Смотри, пообещал, не вздумай отказываться. А то я тебя вмиг из списка друзей вычеркну. Ладно, шучу я, – добавил Игорь, глядя на прокисшее лицо Брыни.

– Понимаешь, надо связаться со стоматологом и сходить к нему на приём.

– А в чём сложность? Свяжись. Я всегда готов пожертвовать личным временем, чтобы тебе угодить, а себе зуб вставить, – в широкой Игоревой улыбке зияло отсутствующее звено.

– Сложность в том, – Алексей склонил голову, раздумывая, – что стоматолог находится в психиатрической больнице и к нему доступ ограничен временем и ещё кой-какими препятствиями. И надо взять что-нибудь такое с собой, чтоб задобрить и ускорить процесс восстановления зуба. Чтоб помнил, зараза, что взял… перед тем, как забыть…

– Хорошо, – лихо согласился Кислоух, – я возьму полкило колбасы. Думаю, хватит с него, чтоб помнил, зараза, что взял… перед тем, как забыть… А следующие полкило – по окончанию решения моей проблемы и никак не раньше. Так и передай своему психу…

Лёша Брынюк развил бурную деятельность, стараясь не подвести товарища и помочь ему избавиться от досадного промежутка в зубах. Каждый день после работы он посещал стоматолога Васю в лечебнице и слезно просил ускорить процесс получения стволовых клеток для использования их в деле выращивания нового молодого зуба. Чем чаще проходило общение, тем больше проблем открывалось на пути проведения эксперимента.

Возникла проблема с поиском кандидата на забор крови для получения стволовых клеток. Требовался младенец, и стоматолог выкручивал руки в отчаянии, что такое мелкое препятствие стало на пути грандиозного мирового достижения.

«Ну, ничего, – в конце концов, он обрадовал Алексея, – я уже присмотрел замену. Есть у нас медсестра неопределенного возраста – глупа, как младенец – так что, по одному критерию совпадение найдено, а остальные, глядишь, тоже, как-нибудь приложатся».

Следом возникла новая нестыковка. Вася требовал для проведения операции свободную лабораторию, стоматологический кабинет с новейшим оборудованием и инструментами.

– Э.. ге, братец! – ответил на домогательство раздосадованный Брыня. – Тебе, если мёд, то ложкой. А не проще ли съездить в Японию и там вырастить зуб, чем с тобой дело иметь? А ведь говорил: «Я – ученый мирового значения, моим именем планету назовут».

Стоматолог Вася на такие обидные слова быстро нашёл отповедь: