Теория невероятности

В пивном баре наступила невероятная тишина, которую старожилы не помнили со времени открытия заведения, при заполненном-то народом помещении…

– А не пошёл бы ты, Михась, к своей жене с подобными «базарами», – вбросил кто-то фразу в кратер застывшего на секунду пивбара-вулкана. И шум повалил изо всех углов, загородок, стоек, разливочной и даже с улицы. Пошёл обмен мнениями, пожатие рук, доброжелательные улыбки, обнимания, глухой лязг бокалов… Напряжение обмякло. Свет растаял фотонами перед ночным сном. Галактики прижались друг к другу, задав новых вопросов астрономам, итак блуждающих в сомнительных догадках. С земной осью явно происходило что-то не то…

– Всё в нашей вселенной повязано одной нитью, каждый пук… Не тот пук, который – пук лука, или пук-пучок какой-либо дикой травы; а именно, я про тот, который газиками выходит, как не нужный человеку. Так вот, даже этот пук связывает нас с иными мирами, – как вы не можете понять такую простую истину, – растирая ладонями слёзы по щекам, доказывал обществу перебравший в этот вечер спиртного Яша Мухоморкин.

Его не слышали из-за общего гама в помещении. Но те, кто наклонялись к нему, пытаясь выяснить причину лившихся самопроизвольно слёз, послушав минуту, отклонялись, как от объекта нёсшего пьяную болтовню. Только звёзды подмигивали в подтверждение Яшиных слов. Но кто обращает внимание на мерцающие звёзды?..

Илюша Кац и Машка, простите, Маша, шли, взявшись за руки, ступая осторожно и мягко, стараясь не нарушить такт мерцающих звёзд. Они ощущали вселенную своими сердцами, и в душах их галактики играли в подкидного дурака, швыряя карты, не задумываясь ни о победе, ни о поражении. Им было просто, легко и весело. Болтали о том, о чём говорят пятилетние дети, играя в песочнице. И как такое купить за деньги?..

* * *

Как не чтить траур, если в результате общепринятого грустного события, частенько высвобождается козырное место, позволяющее цвести далее посаженному на него соискателю.

«Finita la commedia» – представление окончено, – говорили некогда по окончанию театрального действия римляне. Но в жизни, по завершению одного действия начинается следующее, а за ним ещё и ещё, и так до бесконечности человеческой на земле. А после, и вообще, до скончания мироздания, которое ведает всеми началами и окончаниями всего сущего во вселенной. Вот и разберись, где чёрт живёт?..

Николай узнал о нелепой гибели министра службы безопасности, и у него неприятно ёкнуло сердце, дерзко намекнув о причастности к содеянному. Он сразу вспомнил внушительные формы Фаины Франсуазовны и её пугающую решимость в достижении поставленной цели. Николай гнал прочь навязчивые мысли о своем участии в совершённом, невнимательно слушая доклад о том, как дерзкая ворона влетела в открытое для мытья стекол окно, по инструкции всегда строго закрытое, и спикировала на старинную вазу, та свалилась с постамента у лестницы… толкнула статую рыцаря в доспехах… а та ещё кого-то и так десять случайностей, и вот печальный результат…

«Вот чертова баба!.. – и крысиные коготки драли сердце, лёгкие, вот они добрались до печени. – Не трогайте, не трогайте, она очень мягкая и уязвимая!.. – кричал, словно в бреду президент. Крик стоял в голове, распирая черепную коробку, но крепко сомкнутые губы едва шевелились и вряд ли пропустили бы звук. Он с трудом дождался окончание доклада, молча махнул рукой, мол, всё, идите, оставьте меня… так как когтистая гадина по-прежнему драла его изнутри, а в голове всё так же стоял истерический крик, доступный только ему самому.

«Заказчик убийства – хорош гусь…», – первая мысль, которая пришла в голову при пробуждении. Президент проснулся раньше обычного, но не мог заставить себя встать с кровати. Гадкие мысли вертелись хороводом: «А свидетелей-то нашего разговора, там, в подвалах… не было. И вода журчала со всех кранов в посудомойках… не могло быть очевидцев… Меня могли понять не правильно, так что… чист, чист, как банный лист. Сказано ведь: нелепая случайность, цепочка нелепейших невероятностей, что ещё надо? – Однако, надо. – Те, двое, всё ещё живы и они знают, что я двойник. С ними тоже произойдут идиотские случайности? Много случайностей – это уже закономерности. Пойдут толки, догадки, вымыслы – гадкий народец эти людишки. В лицо смотрят – преданней некуда, а повернешься спиной – никаких гарантий…» Президент поднялся с кровати и направился в душевую комнату, прислугу вызывать не стал – не то настроение, да и не свыкся ещё, что из грязи, да прямо в князи… И этот, сугубо президентский закон: «Всё разрешено, ничего не запрещено», – не впитался ещё в каждую жилку-пору, извилину своим ядом пренебрежения к окружающим.

Николай изо всех сил старался не вспоминать Фаину Франсуазовну, но видно, мощь противодействующего духа гнала мысли обратно в голову. О, эта самая, голова! Она давно уже предупреждала о надвигающемся событии, извещая об этом совершенно странным образом: с крана шла постоянно мутная вода. Сколько не пытались сантехники, санитарные службы, а после и куча чиновников разобраться в этом явлении ничего у них не вышло. И не могло выйти, так как воду мутила мадам Трактор, вздымая пенистые волны своей деятельностью. Президент ощущал это; такова была его планида – знать и чувствовать, что происходит вокруг. И как только из крана заструилась чистая прозрачная вода, он сразу понял, что произошло, и был уверен, что волнения вокруг Фаины Франсуазовны временно улеглись.

И тут он снова вспомнил о Наталье. Все чувства остались теми же, но теперь Николай смотрел на свой роман с высоты президентской должности и тех обязанностей, которые на него свалились. Некое невидимое препятствие стало между его «хочу» и вновь рожденным «должен». К тому же, трагическое происшествие давило на психику, а та – на мочевой пузырь…

Погребение министра службы безопасности было запланировано через день, и предполагало расслабление нервной системы несколько после… Но даже, после того, как эта проблема была закрыта, и траурную речь президента республики опубликовали все газеты, хотя на погребении он не был и речи не произносил, что-то неясное мешало ему спланировать встречу с любимой. Ах да, возможно, причиной тому были те, оставшиеся двое, знающие всё о его восхождении в президенты и могущие нарушить все планы единым мановением руки. И если память забывала и обманывала, то ощущения опасности не позволяли расслабиться.

Прошло две недели, а следом пробежала ещё одна. Всё двигалось своим чередом: приёмы, речи, заседания, завтраки, обеды, поздние ужины… просители, спонсоры, чиновники…

Временами, время текло весело и беззаботно, но президентская тайна не позволяла расслабиться даже в самый безобидный день. И это было ужасно. В конце концов нервы президентского приемника не выдержали и Николай направил (в сердцах ругая себя за несдержанность) госпоже Жопан, директору управления стратегического планирования, срочную депешу со второстепенным запросом. В кратком послании требовалось немедленно установить возможное негативное влияние моллюска шашня на изделия деревообрабатывающей промышленности.

Ответ был получен президентской канцелярией к концу того же дня с пометкой «срочно». В депеше сообщалось, что подобная гадина не может нанести какой бы то ни было ущерб деревоперерабатывающей промышленности государства, так как будет обезврежена и уничтожена при первой же попытке такого вредоносного вмешательства. Заканчивалось послание победоносной реляцией, что шашень будет побежден в совершенно скором времени окончательно и навсегда.

После такого красноречивого ответа, понятного только двоим высоким переписывающимся сторонам, оставалось только ждать результата: улыбаться, сцепив зубы; веселиться, взяв нервы в узду.

Николай ждал очередного происшествия, жуя кромку подушки по ночам. Днём же в потоке дел удавалось отвлечься, забыться, окунувшись в потешно замысловатое устройство государства. Здесь было над чем погрустить, посмеяться, поплакать, зайтись в истерическом припадке от сварганенных парламентариями законов. Чувствовалась рука неопытного подмастерья, на которого ирония судьбы возложила созидание нового чуда света. Чудо не состоялось, но подрядчик оказался с юмором, и нагородил таких чудес, что целому свету такая заковыристость не снилась.

…Какой-то горе-грузовик, взявшийся из неоткуда, так ловко развернулся на дороге, что угодил прямо в машину министра внутренних дел, по хозяйски мчавшейся на всех порах без соблюдения правил дорожного движения. Но самое удивительное было то, как шофер неповоротливого грузовика смог вычленить машину министра из кортежа сопровождающей охраны, тесно жавшейся к своему кормильцу.