В дверном проеме показалась темноволосая голова, и лицо Одри просияло улыбкой. Ростом Одри, как и я, пошла в маму, но унаследовала каштановые волосы отца. Она была очаровательна во всех отношениях – я, можно сказать, вырастила ее, когда Эндрю умер и мать ушла от нас. Я воспринимала себя скорее ее тетей, нежели сестрой.
Она вбежала в комнату и налетела на меня, едва не повалив на пол. Мы обе смеялись и подпрыгивали от радости.
Отец откашлялся. Мы все трое тотчас повернулись к нему.
– Эй, девчонки, потише нельзя? «Опасность» начинается через пять минут, а я не слышу ее из-за вашего кудахтанья.
Я первая пришла в движение.
– Конечно! Вот, садись.
Усадив его в усеянное маргаритками кресло, я протянула ему пиво, которое он поставил на стол рядом с собой, а потом плюхнулась к нему на колени и включила нужный ему канал.
Я оглянулась на Джулию и Одри. Они обе закатили глаза, глядя, как я стараюсь угодить нашему отцу. Что ни говори, а от некоторых привычек трудно избавиться. Это мой отец. Я всегда заботилась о нем. Вот и все. Накинув ему на ноги плед, я схватила свой чемоданчик, и все мы, сестры, толкаясь и хихикая, взбежали вверх по лестнице.
Мы вошли в мою старую спальню. Одри и Джулия плюхнулись на мою кровать, а я открыла чемодан и принялась складывать одежду в ящики комода.
– Так что нового, барышни? – спросила я.
Тишина. Я посмотрела на них: они неуверенно переглядывались. Я уперла руки в боки.
– Ну, так что? – повторила я, с прищуром глядя на них.
– Джулия хочет тебе что-то сказать, – выпалила Одри, расплывшись в широкой улыбке.
Я перевела взгляд на Джулию. Та как-то нервно смотрела на меня.
– И-и-и? – нараспев произнесла я, приподнимая брови. Она начала снимать невидимую ниточку с подола свитера.
– Я… скажем так, я кое-кого встретила.
Я выгнула бровь.
– Парня? – подсказала я.
Она кивнула и улыбнулась мне.
– Да, парня…