С его точки зрения, «немецкий друг» не вполне логичен. По его рассуждению: раз в мире нет смысла, то будем усугублять эту бессмыслицу. Камю говорит: все наоборот! В мире изначально нет смысла? Он ужасен и несправедлив? Значит, некому, кроме людей, этот смысл вносить. Только мы можем сделать его справедливее. Так не будем же жить по законам джунглей: строить концлагеря и мучить своих ближних! Есть некая точка отсчета – человек, который не может без смысла. Камю пытается построить вот эту вот атеистическую этику гуманизма. Потому что в мире, в котором человек черпал весь смысл и все свое достоинство от Бога, Бог исчез, и человек, получается, исчез, обесценился? Камю пытается доказать, что это не так. Не знаю, убедили ли эти его рассуждения вас. Но мне они кажутся интересными, хотя и не бесспорными.
Последняя ремарка, вдогонку к абсурду. Очень интересно, как развивается путь европейской мысли от Ницше к Камю. Ницше в свое время воспел «вечное возвращение» как метафору судьбы. У Камю вечное возвращение превратилось в вечно возвращающийся камень Сизифа. Тут есть над чем подумать.
А теперь второй цикл произведений Камю, «бунтарский». Сейчас, совсем скороговоркой, расскажу вам о книге «Бунтующий человек». Я очень ее люблю и раз шесть перечитывал. Хотя она очень неровная, но, в целом, замечательная. И, в порядке иллюстрации, совсем кратко – о романе «Чума». Есть еще, правда, очень важная и страстная пьеса «Праведники», тесно связанная идеями своими и героями с «Бунтующим человеком». Но она по цензурно-конъюнкутурным причинам почти никогда не публикуется, и вам будет вряд ли доступна. Мне известно лишь одно ее издание на русском языке – в харьковском пятитомном полном собрании сочинений Камю. Она посвящена отважным героям Боевой организации Партии социалистов-революционеров Ивану Каляеву и Борису Савинкову, которые всегда привлекали внимание Камю и восхищали его…
«Бунтующий человек». Я вам всем очень горячо и настоятельно рекомендую прочитать это огромное эссе. О чем, собственно, эта книга? Она открывает нам вселенную Бунта так же, как в «Мифе о Сизифе» Альбер Камю исследовал вселенную Абсурда. Бунт и абсурд связаны неразрывно. Разумеется, это тоже мир десакрализированный. Мир европейский, прежде всего.
Это действительно замечательная, честная и отважная книга, появившаяся на руинах ХХ века и всего Нового времени. Вы только подумайте: человек левых взглядов дает всестороннюю критику левой идеи. Революционер дает самокритику революции. Гуманист показывает, во что может выродиться человек и как гуманизм распадается на глазах. Очень честная книга, очень глубокая книга, и в ней собран колоссальный материал для осмысления. Бунт здесь – прежде всего всеобъемлющая интегральная метафизическая категория (хотя речь идет и о Бунте историческом, художественном, политическом, социальном).
Я когда-то в 1995 году предпринял такую слабую и несовершенную попытку – и мне бы хотелось, может быть, когда-то к ней вернуться, мне кажется, до меня никто на это не обращал внимание, – но мне кажется, что два выдающихся философа превратили Бунт в метафизическую категорию. В центральную категорию своего мировоззрения (хотя вообще о философии Бунта размышляли и некоторые другие: Достоевский в «Карамазовых», Штирнер, Сартр…). Но только два великих философа независимо друг от друга построили целую философию Бунта. Это Михаил Бакунин и Альбер Камю. И я как-то написал небольшую статью с их сравнением в этой связи. Но можно было бы целую монографию написать, сравнивая Бунт у Бакунина и Камю.
Камю разбирает в «Бунтующем человеке» колоссальный материал. Это материалы политические: французская революция, русская революция, фашизм, синдикализм, народничество, якобинство, большевизм. Это художественные материалы: Бодлер, де Сад, дадаизм, сюрреализм, Лотреамон, Рембо. Это философский материал – очень яркие страницы посвящены замечательному критическому разбору Маркса. Я много читал критиков Маркса; эта книга – одна из лучших, наиболее точно указывающая на фундаментальные и неразрешимые противоречия философии марксизма. Камю размышляет страстно о Ницше, о Гегеле, о большевизме. В общем, колоссальный материал – в попытке осмыслить Новое время через «волшебный кристалл» Бунта! Очень большое внимание он уделяет русской революции и русскому революционному движению. Прекрасные главы, посвященные народничеству, Боевой организации ПСР (которой он всегда справедливо восхищался).
Впрочем, не все в этом трактате ровно и удачно. Много можно сказать о нем плохого и критического. Бакунина он очень резко и зря обругал в «Бунтующем человеке» и почти отождествил с чудовищным Нечаевым (как, увы, слишком часто делают даже сегодня). Но когда на него после публикации «Бунтующего человека» гневно обрушились сразу все: марксисты со своей стороны, Сартр со своей, анархисты со своей, – Камю на все атаки отвечал очень резко в своих «Речах о бунте». И только единственная критика, которую он воспринял доброжелательно, была анархистская критика. Он написал несколько статей, отвечая Сартру, марксистам, христианам. И в статье (в «Речах о Бунте»), где он отвечал анархистам, он писал, что, да, я был не прав, погорячился; Бакунин, конечно, намного лучше, чем я написал о нем в книге, и без его идей невозможно развитие вольного социализма и движение человечества к свободе вопреки авторитарным чарам марксизма. То есть за те небрежные глупости, которые Камю допустил в отношении Бакунина, он потом искренне извинился. Впрочем, это далеко не единственный недостаток «Бунтующего человека». Невозможно, когда пишешь обо всем, во всем глубоко разбираться. Заметно, как поверхностно и «штампованно» Камю судит о Штирнере. А когда пишет о героической Боевой организации социалистов-революционеров, хорошо видны его источники: мемуары Савинкова и книги Бердяева о русской революции. Это немного мало, говоря по совести. Ему, к сожалению, не хватало фундаментальных знаний. Он, к сожалению, слишком о многих темах судил поверхностно, из вторых рук.
Но вернемся к главной проблематике этой книги. Если «Миф о Сизифе» начинается с вопроса о самоубийстве, то «Бунтующий человек» начинается с вопроса об убийстве. Он говорит, что главная проблема, стоящая перед людьми – это проблема убийства, а не самоубийства. Интересно сравнить, как его мысль идет от его первой большой философской работы ко второй. А почему, спрошу я, собственно, проблема убийства является такой важной и главной современной философской проблемой? Разве раньше не убивали? Были Атиллы, были Чингисханы, были Нероны. Бывали и раньше душегубы вроде Ивана Грозного и геноциды вроде Конкисты. Но, говорит Камю, вот в чем сомнительное и своеобразное достижение нашей эпохи. Когда раньше какой-нибудь Атилла стирал целые народы с лица земли и вырезал миллионы, он не говорил, что он это делает из любви к людям. Когда Нерон сжигал Рим, он не говорил, что делает это из гуманизма и стремясь облагодетельствовать человечество. А Атиллы и Нероны наших дней все делают по системе, исходя из разума, стремясь облагодетельствовать человечество. Сидит человек в кабинете и говорит спокойно, без гнева и ярости: сегодня уничтожим всех евреев, завтра всех казаков, послезавтра всех кулаков. Сразу миллионами и промышленными методами. Они действуют на основе некоторых концепций, систем, идей. Действуют методично, во всеоружии современной техники и планового хозяйства. Поэтому мы должны задуматься: как священный и оправданный в своих истоках Бунт оборачивается своей обратной стороной? Почему так получается, что из любви к человечеству миллионы людей уничтожают? Ради освобождения людей воздвигают концлагеря, порабощают и обращают в скотов целые народы? Или, говоря словами Камю, «как Прометеи превращаются в Цезарей?»
Именно поэтому Камю говорит, что главная проблема современности – проблема (обоснования) убийства, вот с чем надо разобраться.
Обратите внимание, это пятьдесят первый год! Уже прошла Вторая мировая, уже началась «холодная война», уже есть атомная бомба, была Хиросима.
Очень коротко я объясню, что такое бунт. Дальше приведу пару примеров. Бунт у Камю – предельно философское понятие. Это не обыденное понятие и не чисто социологическое. Бунт всегда оправдан; бунт – это ответ человека на абсурд. Это сопротивление, попытка внести в мир смысл. Попытка бороться с несправедливостью, с бессмыслицей. Что важно зафиксировать и запомнить: сам по себе бунт Камю полностью оправдывает и воспевает. Он считает его нормальной, естественной реакцией и стратегией индивидуального и коллективного сопротивления человека в мире абсурдном, в мире десакрализированном, в мире несправедливом.
Что такое бунт еще?
Очень известная формула – наверное, все вы ее слышали, даже те, кто ничего не читал из Камю, – где он пародирует Декарта. Помните, конечно, знаменитое декартовское cogito ergo sum? Стоит эту формулу Камю внимательно разобрать. «Я бунтую, следовательно, мы существуем». Тут каждое слово очень важно!
Во-первых, обратите внимание здесь на переход от Я к МЫ. Бунт – то, что выводит человека из его космического и социального одиночества, из изоляции, из одиночной пыточной камеры (в которую каждый из нас пожизненно заключен), ведет навстречу к другим людям. То, что делает людей братьями и сестрами. Все мы зачем-то заброшены в этот мир, все мы противостоим абсурду, обречены на смерть, подвергаемся угнетению. И в бунте мы встречаемся, обретаем солидарность, наше братство-сестринство.
И второе. Бунт как основа возникновения и существования человеческой реальности. Бунт как основание и как обоснование всего человеческого. В бунте возникает все человеческое, как я уже сказал: смысл, свобода, братство, солидарность. Бунт как основание человеческих ценностей.
Еще одно небольшое отступление. Как ни удивительно (и похоже на случай с Бакуниным), хотя Камю крайне мало знал философию Штирнера – наверняка из вторых рук – и посвятил ей в «Бунтующем человеке» три страницы довольно карикатурного критического пересказа, можно обнаружить много параллелей между Штирнером и Камю. Например, принципиальное противопоставление «бунта» (как подлинного восстания, коренящегося в личности) и «революции» (как чего-то вторичного, массового и оттого часто неподлинного). Но тема сравнения Камю и Штирнера, как и Камю и Бакунина, еще ждет своего благодарного исследователя.
В бунте человек обретает солидарность с другими людьми, и в бунте рождается все человеческое. Но в то же время, говорит Камю, бунт все время может и рискует уклониться не туда. Как писал Достоевский: человек одновременно и бунтарь, и раб, колеблющийся между жаждой свободы и бегством от нее. И Камю важно показать как правоту бунта, как этот правильный путь по лезвию бритвы, так и его уклонения, тупики и опасности. Камю задается вопросом: почему Прометей становится Цезарем? То есть тот, кто идет освободить людей, нередко оказывается их убийцей и поработителем. Как это происходит? Какова диалектика этого процесса?
Камю говорит, что на этом пути Бунта нас подстерегают две дороги к одному обрыву, два «уклона», как сказали бы в советское время, «правый» и «левый». И оба они, при своей противоположности, очень похожи.
Архитектоника (извините за это слово!) и проблематика книги и философии Камю о «бунтующем человеке» безумно напоминает «Миф о Сизифе». Это как два зеркала. Там – вопрос о самоубийстве, здесь – вопрос об убийстве. Там речь о личном, об экзистенциальном, здесь – о коллективном и социальном аспекте противостояния абсурду в бунте.
ebooksa