— Согласен.
— Введи всех в курс дела, — сказал Лиам. — Он может быть начальником полиции, но Шеридан прочно сидит на поводке Розамонд и Саттера.
Ханна отошла от группы, рассеянно потирая больную руку. Неправильно сросшиеся суставы пульсировали. Небо окрасилось в ровный серый цвет, тоскливый и холодный. Темные тучи обещали осадки. В непогоду рука всегда болела сильнее.
— Ханна. — Лиам подошел к ней. Он пристально смотрел на нее, нахмурив брови, в глазах светилась озабоченность и, возможно, намек на чувство вины.
— Спасибо, что не убил его, — тихо проговорила она. — Я знаю, что он заслужил это. Ты был в своем праве сделать все, что считал нужным.
Лиам вздохнул с облегчением.
— Я не могу ничего обещать. Когда начнутся стычки…
Ей было больно произносить эти слова, но их нужно сказать.
— Он выбрал свою сторону. Что случится, то случится.
Лиам кивнул. Он шагнул ближе, и Ханна сразу почувствовала его присутствие, его силу.
— Мне жаль, Ханна.
— Не стоит.
Она подумала о Майло, и ее желудок сжался. Сын застрял в «Винтер Хейвене» без нее. Хотя это разбило ей сердце, она оставила его с Ноа, потому что верила, что с отцом он в безопасности.
Это больше не казалось правдой.
— В чем дело?
Ханна подняла на него глаза, борясь со страхом и тревогой, когтями, впивающимися в ее грудь.
— Майло.
Его лицо помрачнело.
— Ему не причинят вреда, я позабочусь об этом. Я пойду за ним. Только скажи.
— Он не поймет. О своем отце. О том, почему мы должны забрать его от Ноа.