На закат от Мангазеи

- Что ты с ними сделал, Троекуров?

- Да ничего особенного. Нашел у воров в городище, где ты их оставил. Отправил под конвоем в Мангазею. Даже оружие не забирал. Парочку особо рьяных, конечно, придется в поруб посадить, но остальные продолжат службу. Под моим началом. Твои казачки теперь не твои, Григорий Иваныч.

- Не имеешь права! - прорычал Кокарев. – Власть мне не ты давал, и не тебе ее забирать.

Троекуров рассмеялся.

- Москва далеко, тут приходится рядить по обстоятельствам. Нежто не помнишь, как нас перед службой напутствовали? Ежели что случится с кем из воевод, оставшийся берет на себя полноту ответственности. Вот с тобой и случилось. Виданное ли дело, целый воевода в плен к дикарям угодил. Живой!

- Как видишь, я уже не в плену.

- Это уже не важно, - отмахнулся Троекуров. – Твои казачки, сидя в разбойном городище уже не знали куда податься. Еще немного и примкнули бы к этим, - он махнул рукой в сторону лодьи. – И тогда тебя пришлось бы судить за измену. Скажи спасибо, что я вовремя явился.

- Врешь, Троекуров! Мои люди никогда…

- А кто это? – громко перебил его Макарин, увидев, что трясущиеся руки воеводы уже тянутся к самопалу.

Троекуров посмотрел на Макарина так, будто только что заметил.

- Это? Воры. Надымские сидельцы, чье местное городище вы захватили. Они ушли на свой разбойный промысел аккурат перед вашим нападением. А потом вернулись. Тут-то я их и приметил. Гнался за ними аж со вчерашнего утра, пока они на мель не сели. Пушка одна и ядер мало, а то бы мы давно с ними управились.

- Трус, - шепотом процедил Кокарев. – Боится рукопашной. Слизень.

- А что у тебя, дьяк? – вежливо спросил Троекуров. – Продвигается расследование?

- Не так быстро, как хотелось бы.

- Ты меня сильно удивил, когда отправился внезапно в пустоши. Государевы люди так не поступают.

- Необычные дела требуют необычных мер. Как ты узнал, что нас в плен взяли?

- Сорока на хвосте принесла, - улыбнулся Троекуров.

- И я даже знаю, что это за сорока, - сказал Кокарев и показал на одного из толпившихся позади Троекурова стрельцов. – Горелый, иуда! Уже серую форму напялил.

Макарин с трудом узнал в шуплом темнолицем стрельце виденного им однажды казака. Тот пытался держаться позади и не смотреть на своего бывшего начальника.

- Не трогай Горелого, - сказал Троекуров. – Он выполнил свой долг, когда сообщил мне о вашем пленении.