На закат от Мангазеи

- Кстати, да, - встрепенулся Кокарев. - Иринья. Дочь Степана Варзы. Единственная выжившая с исчезнувшего каравана, как я понимаю. Ты ее уже допросил?

- В основных чертах, да. Она мало что знает.

Воевода глянул на него с сомнением.

- И все-таки хочу с ней побеседовать. На предмет того, зачем она понадобилась ярганам. Где она?

- Спит, - угрюмо сообщил Шубин. – Ночь же. Пусть выспится.

Воевода помолчал. На его лице было написано легкое нетерпение. В любом другом случае нужного ему человека уже бы волокли казаки, завернув ему руки за спину. И Кокарев явно размышлял, не стоит ли ему сделать сейчас также.

- Ладно, - сказал он наконец. – Завтра. А ты, дьяк, что думаешь? Ты зачем понадобился ярганам?

- Возможно, когда услышали про меня, решили взять в заложники, потребовать выкуп. Государев человек дорого стоит.

Кокарев рассмеялся.

- Все-таки ты, дьяк, меня за идиота держишь. Единственная выжившая из каравана. И московский дьяк, приехавший расследовать его исчезновение. Даже пню ясно, что ярганы как-то связаны с этим твоим делом. Плюс они же убили Одноглазого, который тоже с этим связан.

- Ты думал, Одноглазого убили из-за мести.

- Сейчас я так не думаю. Нет, дьяк. Тут что-то более серьезное с этим караваном, раз из-за него целые толпы дикарей возле Мангазеи ошиваются. Это уже безопасность города. А за это я отвечаю. Боюсь, все-таки придется тебе держать меня в курсе дела. Хочешь ты этого или нет.

С дальних ворот донесся какой-то шум, возня, приглушенные крики. Казаки вскочили с насиженных мест у костра, вглядываясь в кромешную тьму у ограды. Кокарев бросился туда, вытаскивая на ходу саблю. Забродили, заволновались потревоженные олени. Крики стали отчетливее, ругань слышнее. Подбежавший Макарин различил у снесенных ворот только нескольких казаков, которые вглядывались в темноту ущелья.

- Что случилось? Почему шум? – прошипел Кокарев.

- Девка сбежала! – обернулся один из казаков. – Сказала, что олешков покормит, а сама по-быстрому накинула на одного упряжь, сиганула на нарты, да тикать.

- А вы что?

- А мы что?! Не стрелять же по ей.

- По оленю стрелять надо было, дуболомы!

- Да как, воевода? Темно, ни зги не видно.

Кокарев в сердцах махнул рукой, повернулся к Макарину.